По мере того как к Брук возвращалась способность рассуждать, ее сердце замедляло свои бешеные удары.
— Почему у вас такой встревоженный вид, Гаррет? Я уверена, что там мы ее и найдем. Не в характере Молли убегать без спроса, я уверена…
— И я так думал, пока не нашел это около открытого окна, — прервал он ее, — вон около того. — В его пальцах затрепетала ленточка, когда он указал на окно, выходившее на террасу, на которой они совсем недавно разговаривали с агентом, перед тем как накинулись друг на друга.
— О, нет! — Она смотрела на него в ужасе. — Вы ведь не думаете, что она слышала нас?
— А как же иначе? Мы вели себя не очень-то тихо. — Он смял атласную ленточку. — Но уверен, вы правы. Волноваться не о чем. — Он говорил без особой уверенности. — Она просто убежала домой.
— И прихватила с собой Пуки? — прошептала Брук. — Ох, Гаррет, это на нее совсем не похоже. Она знает, что кошки не должны покидать дом.
— Особенно этот кот, — хмуро согласился он. — Если с ним что-нибудь случится… — он не закончил предложения, просто повернулся и зашагал прочь.
Ему и не нужно было заканчивать; Брук знала: Пуки был самой дорогой, не говоря уже о том, что и самой любимой, из всех кошек «Кошачьего уголка». Если с ним что-то случится, это полная катастрофа.
Но пока о нем думать нечего! Главное — где Молли. Брук поспешила за Гарретом.
— Держу пари, что мы найдем Молли в ее собственной комнате, и Пуки с ней, — сказала она, тяжело дыша от быстрой ходьбы.
— Хотелось бы надеяться, что это пари вы выиграете, — ответил он мрачно.
Но она не выиграла, так как в доме не обнаружилось ни девочки, ни кота. И хотя Гаррет и Брук прочесали каждый коридор и заглянули в каждую дверь, результат остался прежним.
Встретившись снова с Гарретом в вестибюле, Брук увидела на его лице отражение собственного страха. Она страстно мечтала броситься к нему в объятия — утешить и быть утешенной, но знала, что не имеет на это права после всего, что случилось.
И особенно после того, как совсем недавно сказала ему, что больше не желает его видеть. Перед лицом этого нового и растущего ужаса судьба Гленнхейвна казалась совершенно неважной.
Он, видимо, почувствовал ее настроение, так как потянулся было к ней, но затем передумал.
— Мы найдем ее, — пообещал он, — и этого проклятого кота тоже. Ведь не могли же они убежать далеко.
В его голосе зазвучала уверенность, словно на этот раз в успехе не приходилось сомневаться. И Брук снова воспрянула духом.
— Вы правы, мы ведем себя глупо. — Она сделала глубокий вдох и одарила его ослепительной улыбкой. — Давайте посмотрим снаружи. Наверное, она во дворе с собаками.
Но и там ее не было. Барон, растянувшись в тенечке под деревом, выглядел озадаченным их активностью, тогда как Ларри следовал за ними по пятам с заливистым лаем. Как и всегда, при виде маленькой собачки у Брук по телу прошла холодная волна страха. Но сейчас у нее на страх времени не было.
— Что теперь? — спросила она. — Мы искали везде.
— Только там, где нам казалось, она может быть, а не везде. — Его взгляд скользнул по темному лесу на краю луга сразу позади ухоженных лужаек и садов Гленнхейвна. — Вы думаете…
— О, Господи, нет! Неужели Молли могла уйти в лес?
— Думаю, все зависит от того, почему она убежала.
Их глаза встретились, похоже, они оба чувствовали себя виноватыми. Им не следовало устраивать перепалку на глазах такого чувствительного ребенка, как Молли.
— Мне очень жаль, что так получилось, — с несчастным видом сказала Брук, — это я виновата.
Его красивые золотистые глаза сузились.
— С чего вы взяли?
— Вы знаете, с чего, — ответила она. — Мне не следовало вступать с вами в борьбу. Это совсем не мое дело, как вы распоряжаетесь своей собственностью.
— Почему? — возразил он, пожимая плечами. — Вы имеете право на собственное мнение.
— Имею право? — Она чувствовала, что сейчас заплачет. — Гаррет, если… когда мы найдем Молли живой и невредимой, я отдам вам свою часть наследства, и вы можете делать с ней все, что только захотите.
— Держу пари, что вы передумаете, когда придет время, — предсказал он.
— Держу пари, нет, — возразила она.
— Какова ставка? — Он входил во вкус. — Завтрак в постель?
— Да! Да, да, да! — Она сцепила руки, чтобы не поддаться желанию схватить его. — Гаррет, я совсем не думала того, что говорила тогда — по крайней мере большей частью.
И наконец она сдалась и сделала то, о чем так долго и страстно мечтала: кинулась ему на грудь и прижалась щекой к изгибу его подбородка, в надежде обрести утешение. Он, не раздумывая, заключил ее в свои объятия, и некоторое время они так и стояли, томясь страхом.
И тут она призналась себе в том, с чем боролась почти с того самого дня, когда встретила его.
Она любит этого мужчину всем своим сердцем!
Молли не было на лугу; не было ее и нигде поблизости от теннисных кортов или складских строений, не было возле каретного сарая. Стоя у кромки леса, где тропинка терялась из виду, Брук повернулась к Гаррету, с глазами, полными страха.
— Пожалуйста, скажи мне, что она не там!
Он смотрел мимо нее, вглядываясь в темнеющий лес. У них за спиной, во дворе, тишину нарушал лишь надрывный лай Ларри. Было восемь часов вечера, надвигалась ночь.
— Хотел бы я сказать, но боюсь, она именно там. За исключением леса, мы все обыскали. Брук, думаю, нам пора звать на помощь.
— Имеешь в виду полицию? — Мысль об этом была ей отвратительна. Все равно как признать поражение. — Надо вызывать, да?
— Думаю, да.
Ей в голову пришла еще одна ужасная мысль.
— А если телефон все еще не работает? Агент сказал, что пытался дозвониться до тебя и…
Его стон прервал ее.
— Правильно, сказал. Черт возьми, Брук, у нас нет выбора.
Он с силой провел рукой по волосам, и она увидела, как затрепетала в его пальцах ленточка.
Он оглянулся на дом, его лицо исказила гримаса отчаяния.
— Если этот проклятый пес не перестанет тявкать, клянусь…
— Гаррет, придумала!
— Что? — Он хмуро глянул на нее, будто она лишилась разума.
— Ларри! Может быть, Ларри сможет найти ее.
Он тут же понял.
— Черт! А ведь ты права. Ларри — терьер, а терьеры — охотничьи собаки. Безусловно, стоит попытаться. Пошли!
Схватив ее за руку, он пустился бежать через луг, таща ее за собой, как на буксире. Что бы ни случилось, он, очевидно, чувствует то же самое, что и она. В этом главном вопросе они — одна команда. Единственное, что теперь имеет значение, это найти Молли и вернуть ее домой — целой и невредимой.
Пока Брук пыталась дозвониться, Гаррет занимался собаками. Когда она вышла из дому и разочарованно покачала головой, обе собаки были на поводке.
— Что, не работает?
— Нет. Нам остается надеяться только на самих себя.
Его быстрая, возбужденная улыбка укрепила ее дух.
— Не волнуйся, Брук, это сработает. Старина Ларри постарается для нас на этот раз.
— Ах, Господи, надеюсь, что так, — сказала она. — Если этот несчастный пес вернет нам Молли, я… я подружусь с ним, чего бы мне это ни стоило.
— Тогда приготовься принести свою страшную жертву, потому что мы скоро будем у цели.
Миновав ворота, они оказались у дома Брук, где они подвели собак к окну, у которого Гаррет нашел ленточку. Опустившись на корточки, он дал им обнюхать кусочек голубой ткани. Затем он спустил обеих собак с поводка, поднялся и произнес ясным, уверенным голосом:
— Найдите Молли! Найдите Молли, и вы получите на обед вырезку.
Брук и Гаррет мчались между деревьями вслед за лающим Ларри и спокойным Бароном. Собаки держались по разные стороны едва приметной тропы, опустив носы к земле и, по крайней мере терьер, возбужденно помахивая хвостом.
Брук обнаружила, что у нее не хватает времени тревожиться, поскольку она всячески старалась не отставать от собак и мужчины. Задыхаясь, разгоряченная и полная надежды, она упорно следовала за ними.