— Сет… пожалуйста.
— Пожалуйста что? — переспросил он дразнящим тоном.
Она потерлась о его руку.
— Пожалуйста… погладь меня.
Он хмыкнул.
— Что это? Моя искусительница сама оказалась жертвой плотских желаний? — Словно подтверждая свою догадку, Сет провел пальцем по ложбинке меж ее грудей.
Она застонала и выгнулась в ответ.
— Ага! Я так и думал. — Его улыбка стала очень лукавой. — Штрафной за такую слабость, — сказал Сет, рисуя пальцем круги вокруг одной груди, постепенно приближаясь к манящей вершине.
— Штрафной? — Пенелопа изогнулась, отчаянно пытаясь подтолкнуть его руку к своему соску.
Намеренно игнорируя ее усилия, он остановился прямо возле розового края и стал объяснять:
— Когда искусительница сама падает жертвой страсти, вместо того чтобы выполнять свои обязанности, то она должна понести такое любовное наказание, какое партнер сочтет подходящим.
— И какое это наказание? — со стоном выдохнула она.
Он взглянул на застывший пик груди возле своих пальцев, делая вид, что размышляет. Наконец он произнес:
— Думаю, придется довести ее до таких пределов сладострастия, пока она не взмолится о пощаде. Это ей покажет, что она может вынести гораздо больше страстных ласк, чем подозревает, и в будущем не будет так быстро сдаваться. — Сделав такое заявление, он дотронулся до возвышающейся части ее груди.
Она едва выдержала пронзившее ее необыкновенное ощущение. Ее дыхание сделалось прерывистым, похожим на рыдание, и Пенелопа повела себя так, как он и предсказывал.
— Сет, пожалуйста, я умоляю тебя.
— Скажи мне, что ты хочешь, — прошептал он.
Издав дрожащий стон, она схватила его руку и прижала к своей груди.
— Погладь меня здесь.
— Так? — прошептал он, накрыв ладонью грудь и лаская пальцами ее темную вершину. Поглаживая и нежно пощипывая, он дразнил ее чувствительные места, пока они не сделались совершенно твердыми. Когда она лежала, задыхаясь, и металась из стороны в сторону, он убрал пальцы и стал ласкать грудь губами. И когда Пенелопа была готова умереть от наслаждения, он отодвинулся.
— Сет, — простонала она, открыв глаза и с мольбой глядя на него. — Дальше… мне нужно…
— О нет, моя капризная принцесса, — отозвался он приглушенным голосом. Он тоже покраснел и тяжело дышал. — Еще слишком рано молить о милосердии.
— Но у меня такая боль, — запротестовала она, притягивая его руку к своей груди.
Огонь страсти вспыхнул у него в глазах.
— У тебя боль? Да? — Его рука соскользнула с ее груди и двинулась ниже. — Позволь угадать, где?
В ответ раздался почти беззвучный стон. Его рука медленно и уверенно двигалась по ее телу; от этих волнующих прикосновений кровь забурлила у нее в жилах. Когда Сет остановился, поглаживая ее пупок, мышцы живота сжались у нее с такой силой, что она содрогнулась всем телом.
— Давай посмотрим, где у тебя болит. — Его рука погладила ее живот и двинулась дальше, пока не добралась до темного треугольника волос. — Ну как, теплее?
— Горячо, — выдохнула она. Тягучая боль залила низ ее живота. Он скользнул дальше. — Очень… горячо.
Ее ноги инстинктивно раздвинулись.
Прерывистое дыхание перемежалось со стонами, и Пенелопа ждала, пока он доберется до ее сердцевины и погладит пульсирующую от страстного ожидания плоть. Рука Сета опускалась с безумной медлительностью, и его прикосновение было мучительно нежным.
Испытывая невыносимые муки, Пенелопа отчаянно задвигала бедрами, пытаясь подтолкнуть его пальцы к самой сердцевине.
— Пожалуйста, Сет, — взмолилась она. — Я не могу больше терпеть.
— Скажи, что ты хочешь? — прошептал он.
— Прикоснись ко мне, — застонала она. — Я тебя умоляю.
— Где? — Его пальцы накрыли сердцевину ее плоти.
Пенелопа потянулась вниз и прижала там его руку.
— Здесь. Дотронься здесь… как ты делал раньше.
Лежа на животе между ее ног, Сет нежно раздвинул влажную от страсти плоть и подул на нее.
Волнующее ощущение пронзило Пенелопу, и новая волна влаги засочилась по ее уже влажной плоти. Нетерпеливо пошевелив бедрами, она простонала:
— Сет, еще!..
Наклонив голову, он внимательно рассматривал ее.
— Ты так прекрасна здесь, внизу. Ты похожа на свежераспустившуюся розу с нежными розовыми лепестками, которые открылись, показывая свою сладкую сердцевину.
Пенелопа издала протяжный стон восторга, когда он вновь прикоснулся к ее пульсирующей плоти.
Снова и снова Сет ласкал ее, иногда с невыразимой нежностью, а иногда немного грубовато, сводя ее с ума. Как только она достигла экстаза, он отодвинулся назад, оставив ее содрогаться в сладостной агонии.