Глава 4
Денвер, территория Колорадо, 1870 год
Этой женщиной он грезил всю свою жизнь. Сейчас, когда он ее нашел, он намеревался уничтожить ее. Глаза Сета сузились, их взгляд стал жестким и оценивающим. Луиза Вандерлин шла гордо, с высоко поднятой головой, и даже стоя на другой стороне улицы, он ощущал исходившее от нее надменное высокомерие. Если существовала в мире женщина, умевшая контролировать свою судьбу, так это Луиза Вандерлин.
Но только до этого момента. Сет весь напрягся от ожидания, пока наблюдал, как она шла по дорожке от пивоваренного завода Вандерлинов к поджидавшему ее экипажу. Возможно, она окажется достойным противником. Он надеялся на это. Его месть станет более сладостной, если эта женщина обладает сильным духом и волей.
Не отрывая взгляда от объекта наблюдения, Сет залез в карман пальто и достал портсигар. Два года назад ему показали портрет Луизы, единственной дочери всемогущего Виллема Ван Кортланда, написанный к дню ее шестнадцатилетия. Она была неотразима в молодости, просто само совершенство.
Она оказалась и достаточно хладнокровной, приказав умертвить своего только что появившегося на свет незаконнорожденного сына.
Сжав губы, Сет открыл портсигар и достал длинную сигару. Интересно, что можно было бы увидеть, подойдя поближе и взглянув на нее при свете фонаря экипажа? Оставили или нет годы ненависти и морального разложения свои отметины на ее некогда ангельском лице? Стерло ли время обманчивую маску невинности и чистоты, обнажив подлинное лицо, уродливое, как и ее грешная, темная душа? Если судьба действительно справедлива, то внешность этой женщины должна стать просто отвратительной.
Но Сет хорошо понимал, что справедливость на этой земле редкая штука. И он каким-то образом знал, несмотря на расстояние и темноту наступающей ночи, скрывавшей черты лица Луизы, что она по-прежнему оставалась прекрасной.
Пробормотав про себя проклятия, Сет откусил конец сигары и выплюнул его себе под ноги. Один лишь вид этой женщины всколыхнул в нем всю боль и страдания, какие переживает ребенок из приюта, напомнил о тщетных устремлениях одинокого юноши, вызвав горькие слезы, которые он сдерживал так много лет.
Господи! Как он ненавидел эту душевную смуту; как он ненавидел ее. Сдержав рыдание, Сет заставил себя сосредоточиться на поисках спичек в кармане, и его волнение быстро улеглось. Когда он достал спички, только дрожавшие пальцы выдавали напряжение, которое он испытывал при виде этой женщины, чьей любви когда-то так страстно желал.
Зажав зубами сигару, он чиркнул спичкой о кирпичную стену позади себя. Маленький огонек заплясал в темноте. Подавив усилием воли дрожь в руках, он зажег сигару. Сразу же почувствовав себя спокойнее, Сет прислонился к темной витрине магазина и стал внимательно разглядывать Луизу.
Она стояла на краю тротуара и разговаривала с извозчиком. Сет мог видеть густые пряди светлых волос, спадавшие на шею из-под тирольской шляпки; его львиная грива была такого же цвета. Ему вдруг подумалось, остался ли у ее светлых волос золотистый оттенок, как у него, или в них сейчас уже много седины.
Почувствовав на себе взгляд, Луиза внезапно умолкла и посмотрела в сторону Сета.
Сет с напускным безразличием затянулся сигарой, но не выдержал табачного дыма и закашлялся. Он никогда не испытывал пристрастия к табаку; по правде говоря, ему бывало плохо от этой гадости, особенно когда он затягивался. Обычно Сет только делал вид, что курит, потому что находил сам этот процесс успокаивающим, необходимым в таких ситуациях, когда нужно было отвлечься от одолевавшей его злости.
Часы на здании пивоваренного завода Вандерлинов пробили семь. Сет бросил недокуренную сигару на тротуар и потушил ее ногой. Луиза села в свой экипаж и, казалось, потеряла всякий интерес к стоявшему на противоположной стороне улицы незнакомцу.
— Погоди, Луиза Кортланд, — прошептал тихо Сет. — Я ненадолго останусь незнакомцем.
Приближалось время осуществления последней части его плана, когда прозвучит похоронный звон по пивоваренному заводу Вандерлинов и будет разрушено все, что дорого Луизе. А когда ее жизнь окажется разбитой и она будет метаться в невыносимом отчаянии, то ей предстоит лицом к лицу столкнуться с мстительным порождением своего собственного зла: с Сетом Тайлером, ее давно умерщвленным сыном.
— Мистер Тайлер, добрый вечер! — приветствовал Сета Флойд Темпл, владелец салона Шекспира.
— И вам добрый вечер, — отозвался Сет, лениво улыбнувшись толстяку.
— Вы уже слышали о мадемуазель Лорели Лерош? — спросил Флойд, изобразив премилую улыбку.