— Ну хорошо. Задавай свой треклятый вопрос.
С нарочитой медлительностью Сет оглядел ее с ног до головы, чуть задержавшись на потертых локтях жакета.
— Когда ты уходишь в театр?
Смутившись от его пристального взгляда, она прижала руку к груди, чтобы скрыть потертые места.
— Около семи. А что?
Он перевел взгляд на поредевшую бахрому на плече.
— Я буду у тебя в пансионе ровно в семь. И ты сможешь ответить на мой первый вопрос, пока я буду провожать тебя до салона.
Пенелопа и так сильно рисковала, соглашаясь приходить к нему в отель, а если позволить Сету провожать ее вместо Майлса, то это сразу возбудит подозрения Адель. Поэтому она возразила:
— Нет, ничего не получится. Майлс всегда сопровождает меня в театр и обратно.
— Он больше не будет этого делать. Я не доверяю этому слюнтяю, пусть лучше завязывает передник у своей мамочки.
Пенелопа резко выдохнула, рассерженная таким произволом.
— В нашу договоренность не входило, что я должна все время находиться в твоем распоряжении.
— Мы можем обсудить этот пункт. — Он пожал плечами. — Однако у меня есть еще одно дело и нет времени на споры, поэтому я заключу с тобой договор. — От блеска его оценивающих глаз у нее по спине пробежал холодок.
Не дожидаясь ответа, он продолжил:
— Раз уж ты так настаиваешь, чтобы этот мямля Прескотт был твоим провожатым, то я буду джентльменом и уступлю твоему желанию. Но только при одном условии.
— Каком? — спросила Пенелопа. Она чувствовала себя крайне неуютно, видя лукавое выражение его лица.
— Если по какой-то причине Майлс не сможет проводить тебя, обещай предоставить эту привилегию мне. Согласна?
Пенелопа вздохнула с облегчением и кивнула. Раз уж Майлс ни разу не пренебрег своей обязанностью, то не будет никаких проблем, если она согласится на условия Сета. Все решено, и она сделала знак фармацевту.
Но Сет не собирался уходить, и она нетерпеливо на него посмотрела.
— Ты говорил, у тебя важное дело, — резко заметила она. — Или тебе еще что-то нужно? Он пожал плечами.
— Не от тебя.
Прежде чем она успела ответить, подошел аптекарь с ее покупками. Вручив ей пакет, он проинструктировал:
— Давайте вашему ребенку по половине чайной ложки отхаркивающего и меда каждые два часа. Если через день ему не станет легче, увеличьте дозу до целой ложки.
При этих словах аптекаря брови Сета удивленно приподнялись.
— Ребенок?
— Одна из девушек в салоне попросила меня купить лекарство для ее ребенка. — Пенелопа солгала, презирая себя за то, что отказывается от своего сына. Зная, что все ее чувства отражаются у нее на лице, она опустила голову и занялась сумочкой. — Сколько я вам должна? — спросила она аптекаря.
— Один доллар и сорок семь центов.
Когда она собралась заплатить, Сет остановил ее руку.
— Если ребенок болен, его должен осмотреть врач.
Пенелопа не могла не согласиться с этим. Но раз уж это было невозможно, то она легкомысленно возразила:
— Это всего лишь астма. Ребенок не так уж серьезно болен.
Сет недоверчиво покачал головой.
— Может, ты и права, но хуже не станет, если его осмотрит доктор.
— Я передам твой совет матери.
Она попыталась высвободить руку, но он крепко держал ее.
— И попроси его мать дать мне знать, если состояние ребенка ухудшится. Передай ей, что я с удовольствием заплачу за визит доктора. — Тут он отпустил ее руку и кивнул аптекарю: — Пожалуйста, прибавьте к моему счету стоимость покупок этой леди.
Пенелопа почувствовала невольное восхищение Сетом. В мире, полном людей, которые совершенно не думали о бедствующих женщинах и их детях, Сет помнил о них. Впрочем, ей не следовало удивляться. В Сан-Франциско все знали, что Сет неравнодушен к детям. Убирая свои монеты, она услышала ответ аптекаря:
— С удовольствием, сэр. Однако чтобы добавить к счету, нужно его завести. А вы ничего не купили.
— Конечно. У меня проблема, которую хотелось бы с вами обсудить.
Пенелопа удивленно посмотрела на него. Сет был самым здоровым из всех, кого она знала. Даже ее невестка часто поддразнивала его, когда говорила, что если бы все ее пациенты имели такое здоровье, то ей пришлось бы заняться вышиванием, чтобы заполнить время.
— Всегда рад, — серьезно кивнул аптекарь. — Что вас беспокоит?
— Меня… — Сет умолк и взглянул на Пенелопу, в его глазах сверкнуло озорство, так хорошо знакомое ей. Наклонившись к аптекарю, он громко зашептал: — Я слишком много катался верхом и растер в кровь свой зад.
Смутившись, Пенелопа выронила раскрытую сумочку, и все содержимое высыпалось на пол.