Пенелопа решила, что ей следует поскорее погасить искры романтического увлечения Эффи. Понизив голос до заговорщического шепота, она доверительно произнесла:
— Мистер Тайлер — страшный волокита. Он такой распутник, что матери в ужасе содрогаются и запирают своих дочерей в комнатах, когда он приходит в дом. Единственная причина, по которой его принимают в порядочном обществе, — это его богатство. Этот хам владеет практически половиной города.
Конечно, все, что она говорила, кроме упоминания о богатстве Сета, было абсолютной выдумкой. Не только мужчины города уважали Сета, заботливые мамаши считали его подходящей партией для своих незамужних дочерей. Но Пенелопа ничего этого не собиралась сообщать Эффи.
— Испорченный плут, да? — На лице Эффи появилось блаженное выражение, глаза заблестели. — Это просто злая молва, но она делает мужчину еще привлекательнее. Помню, однажды я встречалась с необычайно красивым дьяволом в… — Она вдруг замолчала и, близоруко сощурившись, испуганно уставилась на лицо своей подруги. — Господи, да ты только посмотри на свой нос! Он безобразно красный.
Пенелопа подвинула треснувшую лампу поближе к потускневшему зеркалу и стала разглядывать свое отражение. Эффи была права. Она выглядела ужасно, ее нос напоминал вишню, прилепленную к лицу; кожа покрылась пятнами, потому что она сильно терла ее, а глаза покраснели от слез.
Прекрасно. Сет Тайлер не только нарушил ее покой, но и испортил внешность.
Увидев угрюмое выражение на лице подруги, Эффи нежно заворковала:
— Не бери в голову, дорогая. У меня есть превосходное средство, чтобы все исправить. — Ласково потрепав Пенелопу по щеке, она повернулась к столу, где стояло невероятное множество баночек и пузырьков. Лицо ее стало серьезным, как у колдующего чародея. После долгих сомнений она наконец остановилась на пузырьке экзотического вида с загадочной этикеткой. — Вот это поможет. Персидское средство для кожи. Тут написано, что оно отбеливает кожу и придает ей жемчужный блеск. Оно патентованное, ты знаешь.
Пенелопа, всегда с подозрением относившаяся ко всяким патентованным средствам, покачала головой.
— Спасибо, Эффи. Но я не хочу расходовать твое чудесное средство.
— Но, моя дорогая! А что, если кто-нибудь, особенно мужчина, увидит тебя такой! — На лице Эффи проступил ужас от такой мысли.
— Никто меня не увидит. Я сейчас же отправлюсь в пансион и заберусь в кровать.
Эффи с сомнением посмотрела на подругу.
— Девушке не следует быть такой беспечной, ты же знаешь. Это просто не….
— Лорели!
Подружки разом подскочили от этого резкого возгласа.
Шурша шелковыми юбками, в дверях появилась Адель и быстро прошла через узкую комнату.
Одного вида этой женщины было достаточно, чтобы удушающая волна страха охватила Пенелопу. Девушка молила Бога, чтобы Адель забыла о той ужасной сцене на лестнице, но по тому, как женщина подошла и остановилась за ее спиной, Пенелопа почувствовала, что все ее мольбы напрасны.
Она покорно подняла глаза и встретилась с взглядом Адель в зеркале. Оттуда на нее смотрела неприкрытая злоба. Пенелопа однажды уже видела подобное выражение в глазах этой женщины, когда Адель приговорила ее к позорной жизни, а ее новорожденного сына Томаса к будущему, пугающему своей неопределенностью.
Томми. У Пенелопы перехватило дыхание. Как она любила его! Каждая его улыбка была чудом, его нежный голос — подарком небес. Он заполнял все ее сердце, был смыслом ее жизни. И его хрупкая жизнь находилась в руках злобного демона по имени Адель дю Шарм. Парализованная страхом, Пенелопа могла только смотреть на хозяйку с немой мольбой в глазах.
— Мадам дю Шарм, — начала Эффи, ее голос сильно дрожал, и Пенелопа знала, что с ее голосом было бы то же самое, если бы она заговорила. — То, что случилось сегодня вечером, — это не наша вина. Мы…
— Оставь нас, мадам Хоткисс, — резко прервала ее Адель. — Мне нужно переговорить с Лорели наедине. — Она не сводила обвиняющего взгляда с Пенелопы.
Не осмелившись ослушаться хозяйку, Эффи ободряюще сжала руку Пенелопе и выскользнула за дверь.
Как только они остались вдвоем, Адель схватила Пенелопу за волосы и грубо дернула ее голову назад.
— Ты, маленькая тварь! Разве я не предупреждала тебя о том, что случится, если я увижу, как ты заигрываешь с мужчиной? — Она снова больно рванула Пенелопу за волосы. — Неужели ты забыла, что твое безмозглое отродье находится в моих руках и я могу сделать с ним все, что захочу? Неужто ты настолько глупа?!
Оцепенев скорее от страха, чем от боли, Пенелопа беззвучно шевелила губами.
Злобная улыбка зазмеилась на губах Адель.
— Известно, что дети умирают от холода, когда остаются одни в горах. Конечно, если до них не успеют прежде добраться дикие звери.
При мысли о том, что дикие звери могут растерзать хрупкое тельце ее ребенка, Пенелопа лишилась всякого самообладания.
— Пожалуйста… — взмолилась она.
Не обращая внимания на ее робкие мольбы, Адель продолжала:
— Никто не будет горевать о потере маленького выродка, кроме тебя. Он всего лишь грязный маленький секрет… твой, мой, Майлса и, конечно, Сколфилдов. Но в отличие от тебя Минерва и Сэм Сколфилды достаточно благоразумны и не ослушаются меня. Они сделают все, как я им скажу.
Пенелопа знала, что Адель права. Хотя Сколфилды обожали Томми и заботились о нем, насколько это было возможно в убогих условиях их существования, они сами оказались жертвами вероломства Адель. У них, как и у Пенелопы, не было выбора, им приходилось выполнять злую волю этой коварной женщины.
Отчаяние, порожденное осознанием ужаса своего положения, придало Пенелопе мужества.
— Но я не ослушалась вас! Клянусь! Этот гнусный мистер Тайлер насильно навязал мне свою заботу.
— Неужели? — Тонкие брови Адель приподнялись, выражая недоверие. — По словам Майлса, ты не слишком-то сопротивлялась, чтобы избежать его объятий, — Неприятный смешок вырвался у нее из груди. — Но я не виню тебя за это. Этот Тайлер — настоящий мужчина.
— Я не заметила.
— Ну, тогда ты либо слепа, либо глупа. А может, ты лжешь? — Она опять с силой дернула девушку за черные волосы. Пенелопа вскрикнула от боли, а на губах Адель заиграла садистская улыбка. — Попробуем угадать, какой ответ правильный.
Холодные глаза женщины прищурились.
— Раз уж ты не ходишь с тростью и не носишь очки, то очевидно, что ты не слепая. А учитывая существование твоего выродка, могу поклясться, что ты достаточно опытна, чтобы ощутить очарование мужской силы.
Ее голос сделался таким ласково-фальшивым, что Пенелопа задрожала.
— Значит, ты лжешь! Думаю, ты знаешь Сета Тайлера, и знаешь давно. Для незнакомца он кажется чересчур заботливым.
Головная боль сделалась нестерпимой, и Пенелопа, чтобы избежать новых мучений, призналась Адель:
— Мистер Тайлер — близкий друг моего брата. Он знает меня с двенадцати лет и считает своим долгом защищать меня. — Хлынувшие слезы застилали ей глаза. — Пожалуйста, поверьте мне. Я обещаю, я избавлюсь от него.
— К сожалению, не так все просто… — Адель резко отпустила ее волосы. — Я пригласила этого мистера Тайлера выпить, чтобы… ну, скажем, я хотела прощупать почву. Тебе должно быть интересно узнать, что Флойд включил векселя Майлса в стоимость салона.
Пенелопа энергично растирала виски.
— Я не удивлена. Сет Тайлер очень расчетливо заключает сделки.
— Верно. Но я оказалась более расчетливой и сумела убедить его сократить наши гастрольные обязательства с двенадцати недель до шести. Это означает, что мы освободимся от карточных долгов Майлса как раз к моменту заключения контракта в Томбстоне. Я слышала, что там хорошенькая певица может зарабатывать по две сотни долларов за ночь.
Пенелопа промолчала и не сказала Адель, что Сет собирался оставаться в городе только шесть недель. И уж конечно, она не обмолвилась о том, что он намеревался увезти ее с собой. Она лишь скромно спросила: