— Имейте в виду, что мистер Прескотт был сильно пьян, когда рассказывал мне эту историю. Но, учитывая, что, как говорится, у трезвого на уме, то у пьяного на языке, я склонен верить ему:
Сет криво усмехнулся:
— Понаблюдав» за поведением Майлса, я сомневаюсь, что он вообще может сочинить убедительную историю, будь он трезвый или пьяный.
Монти хмыкнул.
— И то верно, мистер Тайлер.
— Сет.
— Сет, — повторил бармен. — Простите, я не привык называть шикарных джентльменов по именам.
Теперь наступила очередь Сета хмыкнуть.
— Шикарный джентльмен… Вряд ли я бы использовал такое определение, если бы стал описывать самого себя.
— Но… — запротестовал Монти.
— Но мы отклонились от темы, — мягко напомнил Сет. — Ты рассказывал мне о жене Майлса.
— Да, верно. — Монти потер переносицу, словно пытаясь вспомнить, о чем шел разговор. — Миссис Прескотт, да. Я узнал про нее в прошлое воскресенье, вечером. Дела в баре шли вяло, так что у меня было время послушать, когда у мистера Прескотта появилось желание поболтать. Я даже посочувствовал ему. Он только что сильно проигрался и беспокоился, как эту новость воспримет его мамаша. Кажется, он обещал ей не играть в карты, пока не будет погашен его долг салону. — Он умолк, бросив вопросительный взгляд на своего хозяина. — Конечно, вы уже знаете о долге?
— Похоже, в городе каждый об этом знает, — отозвался Сет, припомнив всех тех, кто за последние сутки счел своим делом сообщить ему о долге Майлса.
— Конечно, это же маленький городок. Здесь все все знают друг о друге. Погодите, я расскажу вам, что услышал об этой спесивой молодой учительнице, мисс Спайлер, и что…
— Давайте вернемся к миссис Прескотт, — перебил его Сет.
— Хорошо, сейчас. — Монти виновато улыбнулся. — Дурная привычка, вечно прыгаю с одного на другое, как лягушка на горячих углях. Однако… — Нахмурившись, он подергал себя за усы. — Так на чем мы остановились?
— Майлс много проиграл в карты и боялся сказать своей мамаше.
— Ах, да, и тогда он пришел в бар, чтобы немного приободриться. После нескольких порций «Молнии Тао» он начал хвастаться своей женой. Говорил, что она — девица из светского общества, с родословной длиннее, чем повозка с двадцатью мулами, и с соответствующим фамильным состоянием.
— Светская девица? — недоверчиво повторил Сет. — Что, черт возьми, ее могло привлечь в таком болване, как Майлс Прескотт?
— Признаюсь, меня это тоже поразило, — согласился Монти. — По словам мистера Прескотта, она увидела его в какой-то пьесе и по уши влюбилась. Он говорил, что она каждый вечер приходила смотреть спектакли, чтобы только взглянуть на него.
Сет хмыкнул.
— Могу представить, как восхищение этой бедной глупышки льстило самолюбию мистера Прескотта.
Монти покачал головой.
— Мужчину привлекают стройные ножки и хорошенькое личико. По его словам, девица не отличается ни тем, ни другим. Конечно, ее личико стало привлекательнее, а ножки стройнее, когда он узнал о деньгах ее родни.
— Удивительно, как деньги могут превратить нежеланную женщину или мужчину в самое обожаемое создание, — заметил Сет с сарказмом.
— Да уж, — согласился Монти. — Похоже, что девица показалась мистеру Прескотту чертовски привлекательной, когда он проиграл тысячу долларов одной нетерпеливой паре шулеров. Он сказал, что те обещали порезать его красивое лицо, если он быстро не расплатится с ними. Короче, он увидел в этой девушке шанс спасти свое лицо, переспал с нею и уговорил бежать с ним.
— Уверен, ее семья ужаснулась, когда познакомилась со своим новым сынком, — вмешался Сет.
— По словам мистера Прескотта, ее родне пришлось смириться, потому что было слишком поздно, учитывая, что девушка ждала ребенка.
Сет зацокал языком.
— Все это напоминает плохую мелодраму.
— Может быть, — протяжно отозвался Монти. — Но я ставлю пять баксов, что вы не угадаете, чем все это обернулось.
Заинтригованный вызовом, Сет достал из кармана золотую монету и положил на стойку.
— По рукам.
— Ну?
Недолго поразмыслив, Сет предположил:
— Думаю, что благочестивый мистер Прескотт захватил приданое невесты, бросив беременную бедняжку одну.
— Хороший выстрел, босс, но мимо, — отозвался Монти, забирая золотую монету. — Мистер Прескотт так и не получил никакого приданого. Ее родственники ничего ему не дали, когда узнали о долгах. Похоже, они надеялись, что шулеры сделают их дочь вдовой.
— Как видно, эти картежники разочаровали их, — заключил Сет, поднося стакан к губам.
Монти подкинул золотую монету в воздух и ловко поймал ее, хмыкнув.
— Только потому, что мистер Прескотт сбежал оттуда прежде, чем они добрались до него. И с тех пор он скрывается в театральной труппе своей мамочки. Но сейчас, когда он собрался жениться на Лорели, ему придется вернуться туда, чтобы получить развод.
Этого откровения оказалось достаточно, чтобы Сет снова поперхнулся виски.
— Л-Лорели и М-Майлс?
Монти наклонился вперед и опять похлопал его по спине.
— Что-то сегодня виски у вас попадает не в то горло. Может, лучше попробовать немного «Молока медведя гризли?»
Не обращая внимания на его совет и сочувственное выражение лица, Сет нетерпеливо и раздраженно спросил:
— А Лорели поощряет этого наглеца или нет?
Монти со вздохом убрал руку со спины Сета.
— Нет. И это тоже сильно задевает его. — Он рассеянно подбрасывал монету. — Она вообще не обращает внимания на мужчин. Она не флиртует, как другие девушки.
Сет наблюдал, как Монти подбрасывал и ловил золотую монету, борясь с желанием схватить парня за ворот рубашки и грубо вытрясти из него все, что ему известно о Пенелопе.
К счастью, это оказалось ненужным. Бармен сам охотно продолжил:
— Пожалуй, только Одноглазый Калеб привлек ее внимание. Я видел, как мисс Лерош несколько раз перешептывалась с ним. — Лукаво подмигнув, он подбросил монетку высоко над головой.
Сет ловко подхватил монету и прижал ее к стойке.
— И это все, что мисс Лерош делала с Калебом? — Он весь съежился, едва эти слова слетели с его губ. Черт возьми, он прямо как ревнивый любовник. Настроение у него сильно испортилось, когда он понял, что ревнует.
Монти крякнул и хитро взглянул на него.
— Да вы и сами неравнодушны к мисс Лерош?
Сет бросил на бармена сердитый взгляд, явно предупреждая того не соваться не в свое дело.
Но бармен не обратил на это никакого внимания. Расплывшись в улыбке, он заявил:
— Готов вам помочь, если хотите вскружить голову этой пташке. Вы, — тут он кивнул на украшенную бриллиантами и рубинами крышку часов Сета, — богаты и привлекательны, пожалуй, у вас может получиться.
Сет засмеялся и бросил монету через стойку бармену.
— Как мы уже выяснили, деньги могут превратить и Квазимодо в очаровательного принца.
Монти нахмурился, опуская монету в карман красного шелкового жилета.
— Квази — кто? Не помню, чтобы я обслуживал этого парня.
— Квазимодо. Это горбун, который был влюблен в красавицу в книге Виктора Гюго «Собор Парижской богоматери».
Бармен презрительно хмыкнул.
— Неужели проклятым французам больше делать нечего, как тратить хорошую бумагу, чтобы писать о горбуне-рогоносце? Кстати о рогах… — Его глаза хитро блеснули. — Кажется, девицы салона сгорают от страсти к вам. Слышал, как они сплетничали сегодня утром. Они болтали и вздыхали, утверждая, что вы самая соблазнительная штучка в штанах по эту сторону Миссисипи. Похоже, в вас действительно есть что-то интересное. И дело тут не в деньгах.
Он кивнул в сторону блондинки, с которой Сет познакомился прошлым вечером.
— Дездемона заключила пари на десять баксов с другими девчонками, что к концу недели уложит вас в свою постель.
Монти с жалостью посмотрел на девушку.
— Думаю, она проиграет, раз уж вы положили глаз на Лорели.
— Нет, если сердце Лорели занято Калебом… — проворчал Сет.