МОРОВОЙ ОКЕАН — будущее Мирового океана.
МУЖЕНСТВЕННОСТЬ — мужественность в сочетании с женственностью как результат стирания граней между мужчиной и женщиной.
МУЗОХИЗМ — истязание искусством.
НАЦИОНУЛИЗАЦИЯ — сведение экономики к нулю путем передачи ее в ведение государства.
НЕДОИ МОЛОКА — бывшие надои.
НЕДОСУК — тяготы собачьей жизни.
НЕМОКРАТИЯ — власть народа, который безмолвствует.
НЕТОПИСЕЦ — писатель, который пишет не то, что ему диктует жизнь, а то, что ему диктует начальство.
НОРКОМАНИЯ — у одних мания иметь норковую шубу, а у других — хоть маленькую норку для жилья.
НУДЕЖДЫ — напрасные и уже давно наскучившие ожидания.
ОБАРАНОСПОСОБНОСТЪ — способность обара-нить и оболванить всю страну под видом обороны ее от внешней опасности. (См. Тоталитарный режим).
ОБЕРМОТ — главный распорядитель кредитов страны.
ОБРЕЗОВАНИЕ — сумма знаний, которых в обрез, — и у тех, кто учится, и у тех, кто учит.
ОГОНИЗИРОВАТЬ — загораться идеей, которая давно и безнадежно мертва.
ОТЛЕЧИТЪСЯ — навсегда покончить счеты с лечебными заведениями.
ПЛЮРУЛИЗМ — положение, при котором каждый стремится ухватиться за руль, в то время когда вся страна хватается за голову.
ПОСКУДНОЕ ПИТАНИЕ — питание по скудным средствам потребителя и скудным стараниям производителя.
ПРЕССМЫКАЮЩИЕСЯ — работники прессы, смыкающиеся в желании угодить властям.
ПРИВЕТИЗАЦИЯ — приветы, посылаемые частной собственности одновременно с запретами на нее.
ПРИМАТИЗАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ — возвращение населения в дочеловеческое состояние при помощи специальных политических и экономических средств.
РАСКРАДУШКА — работница торговли и общественного питания.
РВАЧЕВАНИЕ — бесплатная медицина.
РЕВИСИОНИЗМ — ревизия основополагающих антисемитских постулатов.
РЕПРЕССИНГ — один из важных методов государственного управления.
РЫЛЬЕФ — поверхность современного города.
РЭКЕТОДРОМ — нынешнее экономическое пространство.
СЕКСАУЛ — аул, в котором советская власть намного опередила электрификацию.
СЛАСТИТЕЛИ ДУМ — деятели советской литературы.
СЛИВЯНОФИЛЫ — большие любители водки-сливянки.
СОЮЗПЕЧАЛЬ — Союз нерушимый республик свободных.
СТРИПТЮЗ — современный спектакль в театре юного зрителя.
СТЫДОБЕКЕР — автомобиль, добытый народным депутатом в процессе борьбы за народные права.
ТОТЭЛИТАРНЫЙ РЕЖИМ — тот элитарный режим, при котором по-человечески живет элита, а все остальные живут не по-человечески.
УВЕЧНОЗЕЛЕНЫЙ — патологически молодой, не способный ни в чем достичь зрелости.
УГОЛОВОТЯПСТВО — преступная бесхозяйственность.
УЛЬТИМАТОМ — очень уж резко выраженнные требования.
ФЕШЕМЕБЕЛЬНЫЙ МАГАЗИН — мебельный магазин, в котором иногда появляется мебель.
ФУРЯЖКА — головной убор, делающий лицо круглее и симпатичнее.
ХАМИЛЬЯРНОСТЬ — фамильярность, доходящая до откровенной грубости.
XБАТАЛИСТ — хапуга, верящий в то, что от судьбы не уйдешь, — если, конечно, сам ее не упустишь.
ЦЫЦКАТЬСЯ — нянчиться, но при этом не давать сказать слова. Пример — партийное руководство литературой.
ЧАСТОЛЮБЕЦ — влюбчивый, но не обязательный человек.
ЧАДОТВОРЕЦ — тот же частолюбец.
ЧЕСТИЛИЩЕ — жизнь честного человека.
ШАФЕРНЯ — подгулявшая свадьба.
ШТАНИЧНИКИ — станичные казаки в широких штанах.
ЩУПОТКА — чуть-чуть чего-то, что нельзя взять, а можно только пощупать. (Пример: девушка боится щупотки).
ЭКОГНОМИКА — крошечная экономика, которая никак не может вырасти, несмотря на старания уче-ных-экогномистов.
ЭКСПЕНСИЯ (см. Икспансия) — то, что было когда-то пенсией, но превратилось в ничто в результате наступления рыночной экономики.
ЭПОХОНДРИЯ — эпохальная тоска по лучшей жизни.
ЮНЫЧАРЫ — юные головорезы.
ЯДЕОЛОГИЯ — то, что отравило всю нашу жизнь.
УТОЧНЕННАЯ КЛАССИКА
История всех существовавших до сих пор обществ была историей борьбы классов… с цивилизацией.
Такое бытие, что оно уже не в силах определять сознание.
Свобода есть осознанная необходимость ее лишения.
От великого почина — к великой починке!
Головокрушение от успехов.
Начинается с того, что живые шагают по трупам, а кончается тем, что мертвые шагают по живым.
Наконец-то мы можем ждать милости от природы!
Раньше мы были для этого недостаточно нищими.
Если враг не сдается, его уничтожают…
Если друг не сдается, с ним делают то же самое.
У меня было много друзей, но все они оказались ко мне приставленными.
Я к вам приду в коммунистическое далеко…
если кого-нибудь там застану.
Мы ехали шагом, мы мчались в боях и яблочко-песню держали в зубах…
А что сегодня у нас в зубах? Ни песни, ни яблочка…
Мы шагаем шагом победным — и все время по бедным, по бедным!
Клячу истории загоним… а на вырученные деньги купим себе другую историю.
Не хочу, чтоб к штыку приравняли перо! Пусть его приравняют обратно!
ТРИ СЛОВА В ЗАКЛЮЧЕНИЕ
«…В прошлом светает…»
Великий и неизвестный поэт позднейшего средневековья оставил нам эту загадочную строку, сделавшую его еще более великим и неизвестным.
Как может в прошлом светать? Как может в нем вообще что-то происходить, если его больше нет, если оно — прошлое?
Но оказывается, прошлое не мертво, в нем постоянно что-то происходит. Можно даже сказать, что прошлое живет, хотя и не так, как другие, по-своему.
Своеобразие этой жизни таково, что она целиком зависит от жизни в настоящем. Когда в настоящем светает, в прошлом темнеет, а когда настоящее хмурится, в прошлом наступает рассвет. Тринадцатый век казался мрачным в девятнадцатом веке, но в двадцатом в нем внезапно стало светать. И не только в тринадцатом, ясное солнышко залило даже пещерные времена, — такими они виделись из нашего двадцатого века.
Видимо, строкой о прошлом поэт пытался что-то сказать о настоящем, о котором вынужден был молчать. Он нашел единственные слова, которые вместили всю его жизнь, все современное ему позднейшее средневековье.
«В прошлом светает…» Но когда живешь не в прошлом, эти слова мало утешительны, и за ними последовали такие же неутешительные слова:
Нет, из этой жизни живым не вырвешься!
К несчастью, эти слова оказались пророческими: поэту не удалось вырваться из жизни живым.
…а земля обетованная остается землей необитаемой…