– Нет, нынче я гулять не пойду. Я разве не понимаю? Пусть сегодня Вагурка с дядькой Серьгой в город сходят, всё вызнают. А я уж назавтра.
Далеко внизу, у подножия Горелого носа, виднелись раскинутые шатры, суетились люди. Детей Эдарга встречали, но подняться на возвышенный мыс никто не осмеливался. Цари всегда подъезжали к Шегардаю словно бы врасплох. Так было заведено испокон, ради славы Ойдрига Воина, чьи рати нависли над Воркуном стремительно и внезапно.
Эрелис первым надел плетёные лапки, за ним Эльбиз.
Поезд пришёл в движение, медленно пополз вниз.
Пока спускались, начался густой снегопад.
В царском возке, под толстым меховым одеялом, маялся праздностью Ознобиша. Ни головы с подушки поднять, ни в судебник уткнуться. Временами наплывал сон… и тогда снова дёргались, валясь с боку на бок, утлые санки, катившиеся в Чёрную Пятерь. Райца в ужасе вскидывался, падал обратно на тюфяк, медленно возвращался в себя, вспоминал причину своей немочи… и улыбался, прикрывая глаза от слишком яркого фонарика наверху. Всё было не зря. Всё было не зря…
Где бы ещё найти силу встать, когда сани доползут до дворца…
Красный боярин Болт Нарагон торжественно преклонил колено:
– Этому воину уже выпадало послужить тебе, государь, на пороге замка моих предков. Ныне Богам Андархайны угодно, чтобы этот воин встретил тебя у порога города твоих праотцев. Добро пожаловать, государь!
Царский гонщик Мадан, племянник великого обрядоправителя, стукнул ратовищем копья, увитого колокольцами. Вытянул руку и прокричал в ледяную пустыню Воркуна:
– Третий наследник Огненного Трона и Справедливого Венца! Эрелис Шегардайский, потомок славного Ойдрига! Щитоносец северной ветви, сын Эдарга, Огнём Венчанного!.. И добродетельная сестра его Эльбиз, сокровище Андархайны!
Крик потонул в медленно слетающих хлопьях. Судьба обделила Мадана набатным голосом дяди, да и кому возвещать, кроме восьмерых витязей, порядчиков Новки и аррантских молодцев Болта. На самом деле Мадан обращался не к ним. Обряд Великой Стреты требовал объявить государя далёкому городу и, главное, Морскому Хозяину. Древен праведный род, но морцо древней, его власть старше, и оттого вернувшийся царевич здравствует ему первым.
Прорубь, где жертвовали Воркуну вступавшие на его лёд, к приезду молодого правителя расчистили, обиходили. Годится ли праведному ронять кусок лепёшки в ледяную дыру, как делали простолюды? Шегардайские трудники постарались изрядно. Теперь вниз вёл широкий, удобный сход с отлогими ступенями, застланными ковром. Прорубь стояла накрытая роскошным шатром, снег медленно садился на промасленную кожу. Внутри, озаряя войлоки и многоцветные ткани, горели жирники, заправленные чистым, не дающим копоти маслом.
Эрелис первым вошёл под кожаный свод, за ним сестра. Следом, пригнувшись, влез Сибир. Он нёс на деревянном блюде выскирегские калачи. Их вытащили из печного горнила под самый отъезд – и бегом, прямо с жара, вынесли на мороз, чтобы лишь сегодня отогреть горячими полотенцами. Калачи пышали, как только что испечённые.
Вода в зелёных ледяных берегах чуть заметно дышала, жила. Брат с сестрой преклонили колени, разломили калачи, отщипнули по кусочку.
– Тебе кланяемся, батюшка Воркун Кияныч. Вспомни нас, Хозяинушко, как мы всегда тебя помнили! Угостись во имя завета, что наш праотец Ойдриг с тобой положил!..
Эрелис держал над водой отломок калача, благоухавший пористой мякотью. В изумрудной глубине наметилось движение, свет заиграл на латных пластинах головы, на золотых ободках глаз. Открылась пасть, полная злых мелких зубов. Взяла угощение и скрылась, закрутив воду винтом.
Поднимаясь наверх, Эльбиз вела пальцем по ледяной стенке. Отмечала слои, следы оттепелей, снегопадов. Эрелис больше смотрел вверх, изучая внутренность шатра. Когда вышли наружу, двое бояр склонились перед царевичем, а их свитские ударили мечами в щиты.
– Приказывай, государь, – сказал Болт Нарагон.
Эрелис поднял его.
– Есть истина в том, что первыми здесь нас встречают знатные воины Андархайны… Я радуюсь твоему возвращению, славный пловец, и предугадываю усладу от повести об Аррантиаде.
– Даровитый песнотворец уже облёк мою скромную повесть красным складом, государь, и навострил гусли, готовый позабавить тебя, когда пожелаешь.
Нерыжень сразу утянула Эльбиз прочь: голубку Андархайны, полную кротости, не занимают беседы мужей. Эрелис обозрел почётный воинский строй, что-то для себя отмечая.
– Ты, Мадан, заботливо привёл из дальнего странствия всех порядчиков, что отрядил тебе праведный Гайдияр. Ни единого не потеряв, ты обогатился новыми людьми. Кто они?