Тележка тряслась и подскакивала на неровностях мостовой, и, несмотря на подстилку, Аррайда набила себе синяков и занозила ладони о шершавые борта. Все болело, а пальцы, казалось никогда не получится разогнуть. Да и спину тоже. А еще «Рабыня» обливалась потом под кожаным фартуком и панически боялась, что грим потечет.
Но наконец тачка остановилась, скрип колес прекратился, принося облегчение, зато стали слышны плеск воды, легкие шаги и шорох трущейся о мостовую метлы. Гилу хрипло откашлялся. И терпеливо ждал, пока Данса освободится и подойдет.
— Что у тебя? — послушница отставила метлу к стене арки. Огородник поманил ее наклониться, чуть сдвинул с тачки фартук и слегка оттянул бинт на руке Аррайды, демонстрируя Луну-и-Звезду. Данса, покачнувшись, ухватилась за пояс.
— За мной.
За углом две осклизлые ступеньки вели вниз, в полукруглую дверцу, за которой с одной стороны стояли метлы и ведра с тряпками, а с другой две кровати за ширмами и широкий стол с алхимическими приборами и ингредиентами для зелий.
Гилу, взвалив на плечо Аррайду, спустился под влажные, тронутые плесенью своды.
— Сидите тут, пока стемнеет, — велела Индулес и сунула огороднику ключ. — Это от задней двери в покои архиканоника. Недалеко от квартиры беглой библиотекарши, я говорила, помнишь? Ладно, — она зябко повела плечами. — Как солнце опустится — сама отведу. Запритесь изнутри. Я постучу вот так.
Она постучала по стене и, покряхтывая, вышла. Зато в дверную щель буквально втек Черрим.
— Ну, все спокойно, — утешил он. — Мы за данмеркой проследим.
Оглядел подвал и выскользнул наружу, позволив Гилу запереть наконец двери.
Солнце зашло мгновенно. Вот только на стене лежал, проникая в высокое окно, его розовый отблеск, а вот в подвале уже темно и, кажется, соленый запах близкого моря стал резче в темноте.
Явилась Данса с метлой, постучала условленным стуком и повела гостей бесконечными коридорами к задней двери в покои архиканоника, оглядываясь время от времени, испуганно прислушиваясь к шорохам и высматривая ординаторов. Но так никого и не заметила.
Указала на крутую лесенку в несколько ступенек:
— Вам туда.
И поспешно растворилась в полумраке.
Охраны у задней двери не было. Ключ легко повернулся в смазанной маслом дверной скважине. Эдвина проверила покои заклинанием. Одинокая лиловая тень откинулась в невидимом кресле. Подтверждая ее присутствие, по темным комнатам разносился заливистый храп.
— Умаялся старичок, — шепотом заметил бойцовый котище. — Осторожней, а то напугаете со сна.
Шестерка охранников бесшумно проскользнула в апартаменты, занимая оборону у выходов. Друзья задержались поодаль, Аррайда же встала напротив архиканоника в свете горящей у кресла лампы и осторожно кашлянула.
— Кто здесь?
— Вы звали меня? Я пришла.
Маскировка удалась на все сто. При виде Нереварина на Толера Сариони напала икота. Черрим плеснул старику воды из расписного кувшина.
— Что за… — архиканоник близоруко вгляделся в Луну-и-Звезду на пальце Аррайды.
— Я так понимаю, это маскировка? — пожевал губами. — Полагаю, если ты не пренебрегла условиями из моего письма, нужды скрываться больше нет. Вон там таз, умойся, — он дернул подбородком в угол на ширму. Протянул лапку: — А мне подтверждающие бумаги извольте.
На какое-то время в комнате остановилось. Аррайда умывалась с шумом и плеском, Лин поливал ей из кувшина. Черрим с Эдвиной помогали облачиться в доспех и подали оружие. Толер шелестел бумагами.
— Все правильно как будто. Госпожа полководец, ступайте за мной.
Еще в коридорах храмового квартала Нереварин обратила внимание на приглушенный, равномерный шум, а когда двери под небо распахнулись, поняла его природу. В лицо пахнуло морской солью и свежестью и пригоршней ударил дождь.
Непогодь накрыла Вивек одеялом туч так плотно, что не было видно ни зги. Разве что слепили короткие молнии: золотые, алые, лиловые. Ливень равномерно дробил по ржавым крышам, мостовой, парапетам в лад морю, бьющему о сваи священного города. Вивек был залит водой. Она маслянисто блестела везде, отражая свет молний и редких фонарей, по щиколотку заливала ноги, текла за шиворот, заставляла ежиться и вбирать голову в плечи. Всех, кроме Аррайды. Она впитывала запах мокрых листьев и соленой воды, дышала с наслаждением. После душного дня гроза казалась восхитительной.
И вспоминался разговор с Черримом, когда они вышли из особняка Дрена.