Выбрать главу

— Возьми… Возьми себе силу Сердца. Раздели ее со мной.

Но Разрубатель не остановился, проводя сквозь себя силу Сердца, делая из Нереварина нового бога, а продолжал кромсать… изуродованную корпрусом плоть… заросшие глаза… уродливое тело, впихнутое в деревянную клетку… алое небо и пепел Красной горы… черноту под капюшонами трупаков… злые молнии… носатые маски пепельных упырей… круглые головы рабов пепла, похожие на котлы. Медальоны братьев Дагота… Все криворукое безумие, которое было сотворено по прихоти Ворина Дагота из ясности и чистоты. И Дагот Ур взвыл бессильно, упав на колени и обхватывая голову руками, переставая быть… богом. Делаясь мером — опустошенным, слабым, но все еще безумно опасным. И всей силой своей магии ударил по Нереварину. Срывая защиты. Сминая человека. Отбирая силу, волю, разум… все, кроме красоты. Словно пытался перелить в Аррайду муку опустошенности и потери. Но железный стержень — воля мертвого владыки Неревара, когда-то позволившая ему, наплевав на смертельные раны, выиграть битву под Красной горой, — спасала Аррайду сейчас. Дагот все еще выл, а она поднялась с колен. Шатаясь, потея, опираясь на меч, чувствуя неподъемную тяжесть доспехов на истерзанном магией теле. И не только поднялась. Шагнула вперед, поднимая оружие. И сошлась в поединке с бывшим другом. Удары «Погибели магов» были прямыми и беспощадными. Ворин уклонился и попытался ответить, но меч цвета волны упорно искал проемы в его защитах, и хозяйка клеморы не отступала ни на шаг.

И в этом поединке мечей и воль Дагот проиграл безоговорочно. Повернулся. Побежал. И, оступившись, с криком полетел в лаву.

И тут начало рушиться все.

Как во сне, Аррайда примечала малейшие детали происходящего. Четкие, словно время остановилось, нарочно позволяя их запомнить.

Вскипает лавовый океан. Летят вниз дощечки. Мотаются и бьются веревки. Обугливаются растрепанные концы.

Могучая рука тянется сверху и вместе с доспехами, как альфика за шкирку, выдергивает Нереварина на каменный пол. Он ходит ходуном, летят камни.

— Ты высоты… боишься…

— Шармат с ней. Помогай мне. Двигайся!

Аррайда то ползет, отталкиваясь руками и коленями, то Глорб тянет и толкает ее вперед и вверх, забрасывает на каменные ступени, с рычанием подтягивается сам. Дергает за рычаг. И буквально вталкивает девушку в тесный коридор, когда пол позади с грохотом проваливается, и щели плюются лавой, и двери за спиной сминаются под тяжестью обвала.

Каменный пол коридора холодный и устойчивый. Призрачно светятся сыроежки. И впереди стоит женщина в легком голубом платье, таком неуместном здесь.

— Неревар! — вибрирующие интонации знакомого голоса побуждают подняться. И тело Аррайды остается лежать, а дух стоит перед Азурой, глаза в глаза. Нереварин даже чуточку выше. И массивнее в доспехах. Азура улыбается краешками губ.

— Вот мы и встретились лицом к лицу. Снова.

— Я думала, это предсмертный бред, видения.

— Твоя клятва вернуться из-за Луны и звезд?

— Которой луны из двух? Или трех? Одну удержал Вивек над священным городом… кажется… — Аррайда поморщилась. Щеку саднило. Похоже, она здорово ободралась о камни лицом, когда падала. Вот и конец несравненной красоте.

Богиня дернула ноздрями:

— Не говори мне про этого прощелыгу. Ну вот, всю красоту момента изгадила.

— Хотелось произнести пафосную речь?

Азура улыбнулась, едва сдерживая смешок:

— А мне положено. И в Пещере Воплощения тебя это не напрягало.

— Там были сны. А здесь я, кажется, умираю.

— Не надейся! На вот, — даэдра стянула с пальца кольцо с черным камнем, похожим на зрачок. — Кошачье зрение пригодится в твоих авантюрах. И возможность почти не уставать.

— Все?

Азура взяла Аррайду за плечи:

— Нет. Я еще хочу сказать спасибо за свой народ. Я прокляла его когда-то за коварство. За то, что кто-то присвоил себе божественность. Теперь я снимаю это проклятие. Дагот убит, мора больше нет.

— Они снова просветлеют?

— Золота кимеров не вернуть, — произнесла богиня строго. — Пепельная кожа и алые глаза пусть напоминают данмерам о том, чем кончаются свары с богами. И предательство.

Аррайда глубоко вздохнула — хотя тело на полу дышало коротко и неровно.

— И еще, — продолжала Азура, одергивая голубое платье. — Ты свободна теперь.

— И что?

— Попробуй эту свободу на вкус. Иди куда вздумается. Делай, что хочется. Празднуй.

— Думаешь, мне позволят делать что хочется?

— А, ты об империи… Ну, отпраздновать все-таки можно.