Черрим фыркнул:
— Не завидую я тому, кто из меня попытается сделать меховой коврик.
— Ко мне приходила во сне госпожа Азура…
Атин, переломив себя, шагнул вперед, взял Аррайду за руку со шрамом на запястье — знаком принадлежности к Дому Редоран:
— Это граничит со святотатством.
— Но ведь многие данмеры втайне продолжают поклоняться духам предков и исповедовать даэдрические культы. Даже Храм официально признает благих Предтеч, среди которых Боэта, Азура и Мефала. Возможно, желание иметь у себя пепельный идол идет отсюда? — она замерла на миг, пораженная собственной мыслью.
— Я не хочу спорить с вами о религии, сударыня.
— Значит, иди и исполняй? Мы для вас инструмент, хороший лишь до тех пор, пока молчит?
Атин покраснел, а наемница, уходя, бросила через плечо:
— Почему мне приходится метаться туда и сюда, давя очаги пожара, вместо того чтобы уничтожить его причину?
— Войны не выигрывают вот так просто! Нужен лидер, военный совет, четкий план…
— В общем, масса поводов, чтобы ничего не делать и ждать, пока кто-либо это сделает за тебя. Я поняла.
В коридоре она прислонилась к стене и закрыла глаза.
— Я дура, Черрим.
— Ну, есть немного.
Аррайда стукнула кулаком в стену:
— Я поторопилась с этим разговором. То, что для меня ясно, как на ладони… Что бунт спящих, нападения моровых тварей, пепельные бури и идолы — звенья одной цепи, и Дагот держит в руках ее конец… Сарети нужно время, чтобы это осознать и принять.
— Не ошибается тот, кто ничего не делает, — бойцовый кот обнажил сверкающие зубы. — Пусть советник зреет. Идем к Эдвине.
Глава Альдрунской гильдии магов, забыв про свой статус, кинулась им навстречу, спотыкаясь на крутых ступеньках, и повисла сперва на Аррайде, потом на Черриме. После чего отступила и окинула обоих возмущенным взглядом.
— Ну разве так можно?! — вопрошала она. — Столько дней в отлучке, и ни слова, ни весточки. Явились-не запылились, день торчат в городе, и снова не ко мне!
— А ты откуда знаешь? — подгребая ее под мышку и неся по коридору, пробасил Черрим.
— Да уж знаю.
— Не люблю, когда за мной шпионят.
— Лучше мои люди, чем чьи-то еще. Считайте их негласной охраной. Да поставь ты меня!
Черрим послушался и поставил. Аррайда хмыкнула.
— Значит, за мной три охраны таскаются, как минимум. И все без спроса. Хорошо, еще денег за услуги не просят.
— Да я своим сама плачу, — магичка небрежно махнула рукой. И сняв защитные заклинания, отперла двери в кабинет. — Прошу. Так понимаю, дело касается особняка Морвейн.
— У тебя и в Скаре шпи… свои люди? — уточнила Аррайда. Черрим якобы удивленно хлопнул золотыми очами и устроился на краю широкого письменного стола. Магичка недовольно фыркнула и — уселась рядом с ним, оглаживая любимое синее платье. Синий цвет приятствует работоспособности.
— Ну, просто я умею делать выводы, — заметила Эдвина скромно. — Даже при недостатке сведений.
— Которые прямо от меня тут узнала, — котище сочно захохотал. — Пока ты, Арри, на чучело двемера пялилась.
Наемница демонстративно отвернулась от полного двемерского доспеха, подпиравшего стену. Насупила брови, но промолчала.
— И… я чувствую себя виноватой, что не отнеслась к этому делу с должным вниманием, — черноволосая магичка подняла глаза на собеседников. — Оррент Геонтин упомянул, что запечатал входы в поместье. Это один из членов нашего отделения, бретон, как и я. Он очень талантливый.
— У тебя все талантливые, — ухмыльнулся бойцовый кот. Эдвина надулась.
— Может, надо было сделать что-то еще. Но тут то одно, то другое, то индюк этот с отчетом пристает.
— Требониус? — припомнила имя главы гильдии магов Вварденфелла Аррайда.
Магичка зашипела не хуже масла на огне. Черрим приобнял ее:
— Не горюй. Наш Сжоринг еще хуже. Ваш так просто дурак.
— И советница Морвейн больше не обращалась, и твари наружу не лезли. И стратег из меня никакой. В общем… я чувствую себя законченной дурой!
Черрим с Аррайдой расхохотались. Хаджит похлопал расстроенную Эдвину по плечу:
— Вы как сговорились сегодня каяться. Ладно себя винить. С мором не шутят. Да и мало ли кто из корпрусных тварей засесть там мог и сколько. И в городе нас тогда не было. А потом… тут хватает дверей заколоченных. Люди ко всему привыкают, и очень быстро. Особенно, к тому, чего знать не хочется.