У рабского рынка Сул с Тьермэйлином бросили под ноги плащи. Под локти сняли всадницу и поставили на них, как драгоценную куклу.
— Самый большой рабский рынок на Вварденфелле, — махнул широким рукавом мантии Лин. — И самые низкие цены. Пеперекупы в дни торгов здесь роятся.
— Я заметила.
Аррайда ехидно кивнула на круглую дверь со множеством замков, утопленную в скале. Вычурные клетки, в которых возле Ямы демонстрировали живой товар, тоже были пусты. И любопытная ребятня отстала. Только востролицая девица вышла с амбарными книгами на солнышко: то ли чтобы согреться, то ли потому что хотела сэкономить на освещении. Пристроилась за хлипким столиком, совершая расчеты и покусывая растрепанное перо. Заслышав шум, бросила взгляд на нежданых покупателей, мгновенно оценивая статус и платежеспособность. И голос был слаще лунного сахара:
— Прошу прощения. Рынок открывается в тирдас. Сегодня мы не работаем.
— Мне нужна Савиль Имайн. По личному делу, — Аррайда капризно надула под личиной губу и топнула сапожком, входя в роль. — Ваши услуги будут оплачены.
Она шевельнула пальцем, Лин подал данмерке кошель. Лицо той и вовсе расцвело. Девица стала поспешно, с громким клацаньем, отпирать замки, висящие на круглой двери в Подземелье. Подхватила свои книги, перегнулась в поклоне:
— Прошу.
Их вели по верхним переходам, сухим, просторным, без запахов. Тут не было ни загонов с животными, ни клеток с рабами. Только редкие факелы на стенах.
Ступеньки вверх и вниз, несколько поворотов, и вот провожатая робко стучится в двери:
— К вам тут по личному делу.
— Госпожа Даунайн, — подсказал Сул. Девица повторила.
— Пусть войдут!!
Комната маленькая, торговые книги и свитки на столе. Савиль почти терялась за ними.
Подняла аккуратно причесанную голову:
— Я вас слушаю.
Одета она была в тяжелое платье, золотое с черным, — скорее потому что в комнатке было холодновато, чем чтобы кичиться богатством. Лоб в морщинках, а щеки гладкие, и алые глаза уходят к вискам. Приличная женщина. Даже не скажешь, что крутит крупным рабским рынком вокруг пальчика. И улыбается искренне.
Аррайда уселась без приглашения. Выложила на стол гребень.
— Сонумму Забамат велела кланятся. Ей нужен «особенный» товар. Юная данмерка для вождя Зайнаб: милая, скромная, обходительная. Способная сойти за благородную.
— И с крутыми бедрами, — очертил руками Лин.
Торговка провела ногтем вдоль разграфленной страницы:
— У меня есть… то, что вас интересует. Фалура Льерву, данмерка, двадцати шести лет, хороша собой, девственна и зубы целы. Девушка утонченная, воспитанная, владеет каллиграфией, играет на музыкальных инструментах, танцует. К несчастью для себя, она оказалась слаба в магии, а для телванни, как вы понимаете, это позор. Отец продал мне ее за тысячу дракошек. Я бы хотела получить их плюс двести комиссии сверху, поскольку оберегала, кормила и давала ей кров.
Имайн встала из-за стола, подхватила светильник:
— Пройдемте, чтобы после не жаловались, что продаю вам скриба в мешке. У меня все по-честному.
Внизу, в сводчатом погребе Савиль нажатием рычага заставила повернуться кольцо с подвешенными клетками. Три были пусты, в четвертой нагая данмерка, зажмурясь, держалась за прутья.
— Она не строптива и, как видите, тела ни разу не касалась плеть.
— А это? — указала Аррайда на бедро девушки.
— Магическое клеймо, — Савиль, просунув руку сквозь прутья, сгребла светящееся пятно в кулак, — чтобы если вздумается бежать, рабыню вернули ко мне, а я — к покупателю. В моих книгах все записаны. Но вы можете поставить свое, тогда охотники за головами доставят ее прямо к вам.
— Нет… пожалуйста… госпожа…
— Открывайте!
Вцепившись в руку аптекаря, Фалура вышла из клетки. Лин целомудренно набросил на девушку плащ.
— Оденьте ее прилично, — сказала торговка. — Так, чтобы ваш Каушад поверил в обман. Принесите мне изящную рубашку, юбку, туфли и нижнее белье ее размера. Лучшие наряды шьет Элегнан из Тель Моры, далековато, но оно того стоит. Еще… — Савиль намотала на палец прядку волос, — понадобится флакон жучиного мускуса телванни. Но это в последнюю очередь, перед тем, как заведете девочку в шатер вождя.
Нереварин вспомнила приторный запах платочка, что лежал у нее на груди во время пира у Венима в Скаре. Ну, если мускус делает мужчин безумными и готовыми на все, нужен так нужен.