Век шествует своим путем железным.
Творчество больших поэтов всегда предупрежде-
ние не только современникам, но и потомкам, через
головы поэтов и правительств.
Иногда Баратынского называли патрицием от поэ-
зии, приписывали ему эстетскую поэзию, оторванную
от народных нужд. Это неправда. Ему не по харак-
теру было заниматься политической борьбой, но разве
честная литература не является всегда борьбой во
имя народа, даже если сам поэт не занимается гро-
могласными заявлениями об этом?
Строки:
Не подражай своеобразью, гений
И собственным величием велик —
имеют отношение не только к искусству. Почти все
мы с детства заражены жаждой подражания кому-то,
причем подражаем не только хорошему, но и плохому,
если это плохое чем-то заманчиво. А подражать вооб-
ще никому и ничему не нужно. Самого себя надо
искать не внутри других людей, а внутри самого
себя. Если бы Баратынский искал себя в Пушкине,
он бы не стал Баратынским. Он предпочел найти себя
в себе. Зажег свой собственный, а не заемный фонарь,
спустился внутрь своей души, огляделся и сказал как
бы никому и в то же время всем:
...да тут и человек..,
ЗА ВЕЛИКОЕ ДЕЛО ЛЮБВИ
Не так давно в поселке на Колыме я увидел па
заборе местного стадиона зазывающую игривую над-
пись, порожденную бестактным вдохновением район-
ного импровизатора: «Спортсменом можешь ты не
быть, но физкультурником — обязан!» Меня горько
поразило это беззастенчиво фривольное обращение
с глубоко выстраданными строчками — частью того
духовного наследия, о котором Некрасов сказал:
«Дело прочно, когда под ним струится кровь». Луч-
шие писатели земли русской думали о нас всерьез —
они подготовляли нас еще задолго до нас. Поэтому
и мы должны относиться всерьез к своим, не ответ-
ственным за наши недостатки, великим прародителям,
не раскалывая их облики на кусочки школярски за-
учиваемых, а иногда и с недостойной легкомыслен-
ностью перекраиваемых цитат. Некрасовское предви-
дение времен, «когда мужик не Блюхера и не милор-
да глупого — Белинского и Гоголя с базара понесет»,
свершилось — классика поистине стала народным
достоянием. Но есть и псевдочитатели, которые могут
простоять целую ночь у магазина подписных изданий
только потому, что книги для них—лишь обязатель-
ное добавление к меблировке. Почтительно стирая
пыль с благородно светящихся, золотящихся кореш-
ков полных собраний классиков, такие псевдочитатели
блюдут гениальные страницы в печально взывающей
нетронутости. Казаться интеллигентами ныне хочется
всем. Но главное — это быть, а не казаться. Само
понятие «интеллигенция», несмотря на латинский ко-
рень, родилось в России и во всех иностранных изда-
ниях приводится, как правило, прописью. Это попя-
гие окончательно сформировалось именно в некрасов-
скую эпоху, впитав в себя культуру лучшей части
аристократии вместе с новыми свежими силами мошно
вторгшегося в историю разночинства. Когда некото-
рые сегодняшние околоинтеллигенты, дабы выглядеть
интеллигентами, играют в снобизм, им и невдомек,
что понятие «интеллигенция» выросло не на оскудев-
шей почве изжившей себя элитарности, а на свежевспа-
ханной целине революционного демократизма. Пуш-
кин — основатель понятия «русский народ». Некра-
сов — основатель понятия «русская интеллигенция».
Всей своей поэзией Некрасов сказал, что проис-
хождение и образованность — это еще не культура.
Некрасовская «муза мести и печали» воспитывала
культуру сострадания к униженным и оскорбленным,
культуру неравнодушия к бесправным крестьянам н
рабочим, культуру воинствующего презрения к за-
жравшимся хозяевам парадных подъездов, культуру
ежедневной гражданственности. Не случайно на по-
хоронах Некрасова после речи Достоевского студенты,
среди которых был молодой Плеханов, кричали: «Вы-
ше, выше Пушкина!» Поэтически Некрасов, конечно,
не был выше Пушкина, но он был выше Пушкина
исторически, ибо голосом некрасовских стихов впер-
вые заговорила не только передовая, но и забитая,
неграмотная Россия. Некрасов был первым, кто дал
трудящемуся русскому человеку право голоса. В Не-