том». Все эти зрители пришли на спектакль лишь по-
тому, что прочли в программе развлечений фальшиво
заманчивое резюме; о веселой сексуальной путанице
в жизни двух пар. Спектакль, к счастью, выше, чем
резюме. Но эти люди хотят видеть на сцене именно
то, что им было обещано, а не сам спектакль, полный
душераздирающего трагизма. Такие и в «Анне Каре-
ниной» увидят лишь адюльтер. Это приятней, не отя-
гощает необходимостью думать, сострадать. Такие лю-
ди в зале — это только тела. Они сами расправились
со своими душами, заткнули их внутрь своих тел.
Обездушенные тела свободны от мыслей о прошлом,
о будущем. Жизнь для них — это лишь настоящее,
но не настоящее всех людей, а только их личное.
Для них кончается жизнь там, где кончается их те-
ло. Достоевский об этом сказал в «Братьях Кара-
мазовых» так: «Уничтожьте в человеке веру в свое
бессмертие, и в нем тотчас иссякнет не только лю-
бовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать ми-
ровую жизнь. Мало и того: тогда ничего уже не бу-
дет безнравственно: все будет позволено».
Сегодняшний Лондон выставляет напоказ вседо-
зволенность телоразвлекательства. В районе Пика-
дилли на всех углах — заимствованные у Амстерда-
ма сексшопы, где продаются порножурналы, оберну-
тые в целлофан, чтобы не перелистывали бесплатно.
Всюду толкутся сутенеры, готовые предложить даже
русалку, если вам будет угодно, мерцают вывески бес-
численных массажных кабинетов с недвусмысленным
добавлением «только для мужчин». Сами лондонцы,
как правило, не заходят в такие заведения и пожи-
мают плечами: «Это для иностранцев и провинциалов.
Это — не Лондон...» Но все-таки мимо этих сексшо-
пов проходят и лондонские дети, и разве все это ка-
ким-то образом не отражается на их психологии? Хо-
рошо, если чистота воспитания в семье защищает их
невидимой стеной. А если нет? Я против лицемерного
воспитания детей сказочками о том, что их находят
аисты под капустой. Но смогут ли потом восприни-
мать красоту бессмертных скульптур и полотен, кра-
соту любимой женщины те люди, в которых с детства
убили ощущение чуда, исходящее от обнаженного те-
ла? Конечно, настоящая любовь может и не возник-
нуть, а грязь так и не отлипнет. Сексуальное подстре-
кательство ведет к импотенции, к извращениям, а
иногда даже к прямому садизму. Не случайно не-
сколько лет назад, когда наконец раскрыли инкогни-
то знаменитого «кембриджского насильника», им ока-
зался человек, стены квартиры которого были увеша-
мы именно продукцией сексшопов. В Англии есть
строгий запрет на порнографию в телевидении. Но
поэзии почти так же невозможно проникнуть на го-
лубой экран, как будто она порнография. Я оказался
значительно везучей многих моих английских коллег-
поэтов, когда Би-би-си показала 40-минутный фильм
обо мне, и, надо отдать должное, сделанный чистыми
руками, без каких-либо политических подковырок.
Оператор с невеселой улыбкой сказал мне, что я
единственный поэт, которого он снимал за всю свою
жизнь. Вот горькие признания поэта Питера Портера,
сделанные им в статье «Выступающие поэты» (еже-
недельник «Что идет в Лондоне?» 26 сентября): «Это
случилось не со мной, а с моим другом, и это говорит
многое о его профессиональном хладнокровии, по-
зволившем ему дочитать стихи до конца. Выступление
состоялось почти в пустой комнате публичной биб-
лиотеки Северного Лондона. Шесть или семь человек,
составляющих потенциальную аудиторию, наконец-то
уселись в первых двух рядах. Впереди особенно вы-
делялся мужчина с собакой около него и с газетой
на польском языке, лежащей на его коленях. Когда
мой друг поднялся, чтобы декламировать, владелец
собаки распахнул газету, поднял к глазам и углубил-
ся в нее. В то же самое время собака начала скулить.
Но чтение продолжалось. Поэты тоже учатся быть
борцами». Актер Дэвид Редиган, великолепный чтец
поэзии, рассказал мне еще более печально-смешную
историю. На свой страх и риск он снял крошечный
зал на 50 мест для чтения поэтической композиции,
сам развешивал афиши. Пришел всего один человек.
Но без собаки и без газеты. Дэвид читал для него