-Я устала от ваших однотипных вопросов! Вы каждый день спрашиваете одно и то же! - не удержалась от сарказма я. Очень он меня разозлил несправедливыми словами, филантроп с мизантропом в одном большом флаконе. Что за отвратительная привычка есть у людей читать лекции собеседникам! Да я почище его жизненные истории знаю - недаром я выпустила целых два выпускных класса! Про каждого ребенка расскажешь – закачаешься! Переплюнуть Кинга с его ужастиками можно! Вон Маринка Алексеева в 17 лет родила: мальчика любила, сил нет, а его родители увезли в Германию учиться – и ауфидерзйен! Не нужна ему Маринка и ребенок не нужен! Он там фролянен себе нашел на десять лет старше и женился на ней! Теперь у него автозаправка есть и два фургончика! А Сашка Берцев? Мать его вышла замуж за охранника, дочку родила, а Сашку в няньки посадила! Он школу еле окончил, а ведь мог бы…
-Эй! О чем задумались? – пробился сквозь мои грустные мысли голос Влада.
-Ой, что вы сказали?
-Я спрашиваю об Ипполите Сергеевиче, дорогая моя Ирина Батьковна!
-А я вам отвечаю: ну не может Ипполит Сергеевич вернуться быстрее оттого, что вы им интересуетесь! Имейте терпение!
-А ведь вам, дорогая, придется сходить в салон еще раз.
-Ни за что! Я не смогу!
-Как это не сможете!? Вы сами взахлеб рассказывали мне, как в салоне вас хорошо встретили, даже кофе напоили!
-Да, напоили! И преотличным, хотя я и не разбираюсь в сортах кофе!
-Тогда в чем дело?
-Я стыжусь вам рассказывать!
-Мне? - он нехорошо усмехнулся. – Можете не волноваться за свое душевное здоровье, дорогая моя! После того, что я навидался и наслушался в больницах, меня ничто и никто больше не смущает! Знаете ли, неподвижное лежание под капельницами не развивает сердечную чувствительность! Уж какими лекарствами они меня только не кололи, что только не добавляли в капельницы… По классическим медицинским прогнозам я должен был умереть… Врачи родных и друзей предупредили о моей скорой кончине!
-Ой, не надо! – вскричала я. Мне было невыносимо видеть застывшее выражение на его лице.
-Чего не надо? Мне нечего скрывать. Я вам правду говорю! Я даже вспомню один смешной случай. Одна моя хорошая знакомая так расстроилась, увидев меня окукленного бинтами снизу доверху, что закатила истерику врачам. Она, несчастная, так кричала, так плакала надо мной, причитала, как над покойником! Я был в коме, но все слышал. - Кривая ухмылка перекосила лицо Влада. – Она сожалела, что я задумал покинуть этот мир, не успев жениться на ней! Девушка не могла наследовать мое состояние, вот разочарование, да? Это ли не горе? Целый длинный год прикидываться милой и любящей, а потом – раз! - и не получить ничего! Впору плакать и клясть судьбу! Как вы думаете, стоит посочувствовать бедняжке!?
-Я… Это… Не знаю, что сказать!
-Да что тут скажешь! Тут только пить горькую остается!
-В антикварном салоне я чувствую себя бедной приживалкой!
-Почему?
-Я ничего не могу купить, и от этого мне становится нехорошо! Голова болит ужасно и сердце колит! В прошлый раз я уснула у них в кресле.
-Уснули? Вы мне не рассказывали.
-А кто признается, что, как дура, засыпает в магазинах!? Вам такие бедолаги встречались? Нет, конечно! Менеджер, наверно, решил, что я наркоманка или, того хуже, больная! А уж когда я закричала от ужаса...
Выпуклые глаза Владлена уставились на меня с острым изумлением.
-Вы кричали? – жестко спросил он. – Из-за чего?! Неужели старые кресла или нафталиновые портьеры напугали вас? Вот дела… Я говорил вам, что вы чересчур чувствительная? Удивительно, как вы еще в школе работали! В школе, где нервная нагрузка ого какая!
-Не в школе, а в гимназии!
-Тем более!
-В салоне мне приснился страшный сон.
-Сон? – он так и впился в меня глазами. Я, в свою очередь, тоже изумилась, потому что Владлен вдруг весь подобрался, лицо его стало суше, порозовело, даже ноздри затрепетали.
-Ерунда мне снилась! – добавила я небрежно. – Не припомню уже какая.
-Говорите, что именно вам снилось? – не попросил, а потребовал он. – Расскажите скорее! Сны - это очень важно!