-По - вашему, любая женщина, с которой встречается депутат, его любовница? – возмутилась я.
Журналистка язвительно прищурилась.
-Дерзишь? Не строй из себя орлицу, дорогая, сначала бюстик подкачай да зубки отбели, а потом смотри сверху вниз! Хочешь угадаю, кто ты? Ты – мелкая сошка большого детективного агентства, которую, за неимением главного специалиста, послали на встречу с подозреваемым. Что случилось с главным детективом? Сломал ногу, жениться, умер?
-Он инвалид, не может передвигаться!
-Тебя насквозь видно, подружка! – недобро расхохоталась журналистка. – Ты бы себя видела! Воробьишка в рваных колготах! Да еще не первой свежести!
-А откуда у вас сведения про мусороперерабатывающий завод? - я вдруг стала говорить быстро и напряженно.
-Ты хорошо держишь удар! – краем губ ухмыльнулась она.
-И все – таки?
-Был анонимный звонок в редакцию. Звонил мужчина. А вы откуда узнали про похищение дочери Воскобойникова?
-Обращение в детективное агентство.
Журналистка лукаво подмигнула.
-Сподобился Сергей Коптев, да? А то все отказывался, землю копытом рыл, кричал, что сам найдет драгоценную супругу.
-Вы с ним беседовали, что ли?
-Что ли! Наш редактор предложил ему большие деньги за интервью, Сергей согласился, но тут Воскобойников вмешался. Запретил зятю даже объявления давать в СМИ, не то чтоб беседовать с журналистами. Не очень – то они оба хотят найти беглянку.
-А вы точно знаете, что у Воскобойникова есть любовница?
-А ты точно не журналистка?! - резко отбрила она меня. Я покраснела. - Что я буду иметь, если тебе кое- что расскажу, красавица? Мне нужен хороший выхлоп!
Я молчала. На этот счет у меня не было никаких указаний. Журналистка фыркнула и повернулась ко мне спиной.
-Ольга детей от мужа хотела, а он ни за что не хотел! Они ссорились! – выпалила я отчаянно. – Он хотел с ней в Австралию уехать!
Лаптева повернулась.
-Вы можете обвинить Коптева в излишнем либерализме! – добавила я, задыхаясь. – Хорошая статья будет о заграничном отдыхе зятя крупного чиновника. У них был заказан очень дорогой отель с бассейном и джакузи! И они собирались заниматься фридайвингом, а это недешевое развлечение! А теперь вы мне в благодарность сообщите, что знаете о смерти ее отца, хорошо?
-Ну, хоть что- то новенькое! - Лаптева опять неприятно фыркнула. - А как называется их отель?
-"Меритон"! Он - пятизвездочный!
-Ладно! Я сама выйду на отель, поинтересуюсь ценами. А на какое время они собирались умотать, не помнишь случайно, подружка?
-Конечно, помню! На две недели!
-Будь по - твоему! - Лаптева огляделась, будто искала возможность улизнуть. Но вокруг ничего не происходило: деревья росли, Исаакиевский собор высился, памятник Николаю сурово смотрел на Депутатскую думу, машины сновали туда–сюда, то и дело пропуская перед собой китайских туристов. - Даю мою информацию: отец Ольги Коптевой, инвестиционный воротила, действительно умер от инфаркта. Как не верти, тут ничего не выдумаешь. Дядя ее – прилежный чиновник! Тетя – директор престижной школы. Даже не интересно. Так неинтересно, что наводит на ужасные подозрения! Тебя наводит?
-Нет!
-Тебя не назовешь прожженной! А вот я чую в этом что – то странное! В семье нет скелетов в шкафу, как это так? Либо они хорошо спрятали трупы, либо… тут что-то другое. И знаешь, когда я думаю о семье Воскобойниковых – Коптевых? Ощущение у меня от них мутное, будто гадость какую–то глотаешь вместо вермута.
Журналистка достала из сумки жевательную резинку и сунула за щеку. Потом, потеряв ко мне интерес, повернулась и поскакала к припаркованной машинке с надписью "Телевидение".
Я смотрела ей вслед и впервые в жизни решила научиться ходить на каблуках.
На следующий день Влад при встрече поразил меня бурной энергией. Он велел:
-Идите вниз и ждите меня на скамейке. Я спущусь сам. И упаси вас бог броситься мне на помощь. Сразу возненавижу!
Видимо, к нему был приставлен большой штат, ибо минут через пять моего ожидания на скамеечке у подъезда появилась роскошная большая машина, и шустрый водила помчался наверх. Он вскоре появился, толкая коляску моего хозяина. Влад ехал с таким невыносимым надменным видом, словно обещал сломать нос всем и каждому, кто опустит взгляд на его мертвые ноги. Видимо, жалость отразилась у меня на лице в этот момент или он действительно был хорошим эмпатом, потому что вдруг насупился: