-Так для этого и нужен был эксперимент на открытой воде! – возразил ему кто –то с передних рядов.
-От вашего эксперимента на открытой воде уже кипят океаны! – вмешался саркастический женский голос. – Почему здравоохранение оказалось не в курсе?
Люди спорили, ругались, требовали объяснений, но Влад не дал мне вслушаться. Он торопливо переносил нас все дальше по времени, словно перематывал пленку видеофильма к концу. Я его понимала. До взрыва на Чернобыле оставалось мало времени, а все еще было неясно, какое значение имела вся эта болтовня про вскипевшие моря и океаны.
-Придется обратиться за помощью, – вдруг сказал самый скромный человек из всех. Он прямо сидел на крайнем кресле, словно собирался в любое мгновенье встать и уйти. Все уставились на него. – Придется обратиться к тем, кто раньше нас исследовал атомную энергию. Может быть, что –то СССР придумают. Они талантливы. Самые талантливые.
Немецкие ученые зашушукались, но проглотили шпильку.
Влад не дослушал дальше предложение скромного человека, он прокручивал время целыми кусками, пока, наконец, прозвучало по - русски:
-Нужна мощность всех крупных станций мира.
-Иначе мир погибнет, - проронил кто- то из немцев. – Простите нас.
Я удивилась: радиосвязь в 1986 году? Но тут же вслушалась в уверенный мужественный голос, говорившись по - русски:
-Таким образом, ключевыми станциями станут станции Хамаока, Пало-Верде, Палюэль и Чернобыльская. Мы снизим напряжение до максимума, чтобы образовалась ксеновая яма. Данный эффект характеризуется накоплением короткоживущего изотопа ксенона. Возможны взрывы атомных станций, но при успехе мы временно получим отрицательную реактивность, которая остановит процесс, запущенный в Тихом океане. Другое предложить не можем.
- опасно!– предупредил кто –то.
-Пошли отсюда! - произнес Влад. Он сморщился, вроде как даже постарел за это время. – Мне все ясно, а тебе?
Мы вернулись в Чернобыль. Спокойная весенняя ночь доживала последние минуты. Ярко горели звезды. Взрыв чернобыльского реактора напоминал кадры из научно-фантастического кинофильма: над зданием четвертого энергоблока поднялся в небо столб пламени метров в сто, а несколько секунд спустя в небо взмыл еще один столб пламени - в несколько раз выше первого.
Я заплакала.
Влад обнял меня, заслоняя от горящей станции.
-Что ж, нам есть что сказать товарищам из Пятого Отдела, - проронил он. - Мы, как всегда, бросились помогать другим и мы же пострадали. А мир был спасен. Мы остановили опасный эксперимент с тритием.
-Вы уверены? - всхлипнула я.
-Уверен! То, что мы видели, произошло тридцать лет назад. Сейчас все в порядке.
-Так все – таки что произошло, Влад?
-Некоторые воспользовались ситуацией со взрывом, но нефтяные короли здесь не при чем. И диверсии не было. Вы узнали голос по радиосвязи? Я предполагаю, кто это! Умнейший был человек! Вот вам и Москва! Вот что говорила им Москва по телефону: готовилась мировая спасательная операция! Хорошо еще, что рванули не все станции, задействованные в операции!
-Как же так?- всхлипнула я, чувствуя у себя на затылке тяжелую руку Влада. –Что же дальше?
-Что дальше? Наши работодатели… Как ты их называла про себя? Штирлиц и Вайс? Похожи! Что же! Они доложат наши с вами видения наверх. Наверно, потом поднимут архивы, узнают, что там за эксперименты в 1986 году делали немцы. Изучат их, сделают запросы. Будем надеется, что им старые бумаги помогут в развитии новой концепции энергетики. И еще сильнее будем надеяться, что люди обретут разум и не станут ставить чрезвычайнее эксперименты! Хотя прогресс не остановить!
Влад взмахнул рукой, как бы стирая горящее алое зарево у меня перед глазами. Медленно, очень медленно проявился наш фургон, поля позади бензоколонки, такие же, как 30 лет назад, крупные звезды на небе. Ветер приятно шевелил мне волосы.
-Но какой ценой? – спросила я.
Влад погладил меня по голове, как девочку. Я неудобно изогнула голову. В скупых отсветах фонаря я видела, как черные проницательные глаза Влада грустно улыбаются мне.
Конец