Эйприл не пишет мне после работы.
Все в порядке, правда. Часть меня испытывает облегчение от того, что я могу просто залезть под одеяло и вырубиться пораньше, но это немного не в ее характере.
На следующее утро я прихожу в кафе и готовлю макароны. На этой неделе я начинаю рано вставать, и я провожу время, слушая подкасты о самосовершенствовании, пока отделяю яичные белки и снова и снова просеиваю миндальную муку.
Наши макароны великолепны, но на их приготовление уходит много времени. Но с тех пор, как много лет назад мать Эйприл научила меня их готовить, я время от времени работала в кафе во время учебы в колледже, осваивая свое ремесло.
После колледжа кафе стало более постоянной работой. Вместо простого бариста или кассира я практически управляю всем бизнесом с Эйприл, что идеально подходит для меня.
Благодаря плотному графику и постоянным задачам, управление кафе поддерживает мою организованность и здравомыслие.
Если я буду бездействовать слишком долго, я могу утонуть в своих мыслях, и последнее, что кому-либо нужно, — это двадцатидевятилетняя плачущая Омега.
Ты все еще выздоравливаешь. Плакать — это нормально.
Тебе нужно быть добрее к себе.
В моих наушниках гремит подкаст, и я снова и снова повторяю мантры, отчаянно пытаясь найти в них хоть каплю правды.
Я готовлю макароны порцию за порцией, ориентируясь на наши февральские фирменные блюда.
Идеи для различных вкусовых сочетаний крутятся у меня в голове, и после того, как основные партии готовы, я пробую с разными ингредиентами, чтобы понять, что добавить в меню на следующий месяц.
Розовый и черный чай? Я попрошу Эйприл попробовать; если она выплюнет, значит, нет.
Мы не можем позволить себе еще раз попробовать острую черную лакрицу.
Три часа спустя мой фартук перепачкан миндальной мукой, а пальцы испачканы пищевым красителем.
Я не самый аккуратный пекарь, но печенье всегда получается вкусным.
К тому времени, как кафе открывается, я сижу в подсобке, поправляю прическу и надеваю фартук. Девин и Анна уже здесь, а Эйприл нет.
Это странно. Эйприл пунктуальна до предела.
— Привет. Ты что-нибудь слышала от Эйприл? — Спрашиваю я Девин, пока она спешит в подсобку за пакетом молотых кофейных зерен.
— Нет. Но мы начинаем работать, — говорит она.
Я хмурюсь. Не могу вспомнить, когда в последний раз Эйприл опаздывала, но я отбрасываю эту мысль в сторону, туго завязываю фартук и возвращаюсь к работе.
Я стону. Очередь уже за дверью, и без одной головы это будет не весело.
Ко второму часу у нас заканчиваются макароны на весь день. Обычно мы с Эйприл празднуем день успешных продаж, но ее до сих пор здесь нет.
Что за черт.
Когда толпа стихает, я звоню ей, и меня сразу же отправляют на голосовую почту.
Девин видит мое лицо, когда я убираю телефон обратно в карман. — Что случилось? — спрашивает она. — С Эйприл все в порядке?
Я качаю головой, хмурясь. — Отправила ей голосовое сообщение.
Но прежде чем я успеваю сосредоточиться на этом, входит еще одна группа людей, и я разливаю капучино и разливной кофе с фальшивой улыбкой на лице.
Не слишком ли остро я реагирую?
Может быть, у нее разрядился телефон или она проспала.
Но Эйприл не спит спокойно.
Неприятное чувство скручивается у меня в животе, и я пишу и звоню ей еще три раза в течение дня.
Эйприл должна была закрыться сегодня вместе с Люком и Джейми.
Я чертовски уверена, что не оставлю их одних закрывать магазин, особенно учитывая, что День Святого Валентина не за горами.
— Я тоже могу остаться подольше, — подхватывает Девин, пока я с волнением пью свой кофе со льдом в задней комнате. — Ты можешь пойти проведать ее и посмотреть, все ли с ней в порядке.
Моя рука дрожит, когда я крепко сжимаю пластиковый стаканчик. — Если ты сделаешь это, тебе придется сделать дополнительный перерыв на обед, — напоминаю я ей. — Я не хочу, чтобы ты оставалась так долго.
— Я не возражаю! — Говорит Девин, ее голубые глаза становятся огромными, как блюдца. — Я тоже беспокоюсь о ней, Скай. Пожалуйста, сходи посмотри, все ли с ней в порядке.
Я колеблюсь. Здесь всегда должен быть менеджер, будь то я, Эйприл или даже ее мать, при случае.
— Хорошо. Но позвони мне, если что — нибудь случится, — приказываю я, — и я вернусь сюда.
Она встает на цыпочки и отдает мне честь, и я впервые за весь день смеюсь. — Поняла, босс, — говорит она.
Но неприятное чувство растет у меня внутри по мере того, как я приближаюсь к дому Эйприл.