Я ловлю себя на отражении, когда включаю свет.
Я выгляжу дерьмово.
Смотрю в зеркало — это просто еще одно напоминание о моих неудачах.
Если бы я не был в ее доме, я бы ударил кулаком отражение, смотрящее на меня в ответ.
Боль заставила бы меня замолчать, и никто бы ничего не узнал.
Вместо этого я хмурюсь и умываюсь, благодарный за продукты, которые оставила для меня Скайлар.
Я вел себя с ней как придурок, а она все равно была доброй.
Омега…
Мой внутренний Альфа просыпается, ничего так не желая, как выбить ее дверь и снова заключить в свои объятия.
Я хочу…
Тук. Тук. Тук.
Раздается отчаянный стук в ее парадную дверь, сопровождаемый двумя приглушенными голосами.
Вода в душе перестала течь, так что я предполагаю, что дверь откроет Скайлар.
Тук. Тук. Тук.
Я прополаскиваю рот, затем возвращаюсь в гостиную, моя головная боль усиливается из-за непрекращающегося стука.
— Скайлар? — раздается испуганный голос. — Скайлар, открой дверь!
Я отпираю входную дверь и распахиваю ее.
Передо мной стоит юная Омега, ее глаза блестят от слез.
Только она не одна.
Мой кузен стоит рядом с ней, на его лице написано замешательство.
— Ривер? — осторожно спрашивает он. — Я… Мы можем войти?
Что-то серьезно не так.
Я киваю и отхожу в сторону, чтобы пропустить их, в то же время Лэндон подъезжает к подъездной дорожке на своей машине.
Отлично.
15
СКАЙЛАР
Мне не нужен был еще один душ, но я не хотела, чтобы Ривер видел мои слезы.
Также не помешает еще раз смыть его запах.
Мне все равно, что он говорит — я иду на работу.
Если я этого не сделаю, я не знаю, что буду делать.
Я не могу успокоиться.
Каждый раз, когда я закрываю глаза, Эйприл рядом, и страх сжимает мне горло.
Я провожу в душе больше времени, чем необходимо, пытаясь придумать, как вернуть Риверу его куртку.
О чем я только думала? Могу сказать, что он тоже не купился на мою ложь.
Я уверена, что она все еще пахнет мной, хотя я почистила ее, насколько смогла, и стерла следы от зубов.
Она все еще в моей спальне, висит на стуле у моего рабочего стола.
И низ моего живота продолжает сводить спазмами, когда из меня вытекает жидкость.
Будь он проклят.
— Тебе просто все равно, что с тобой происходит?
Его предыдущее обвинение все еще причиняет боль, потому что он прав.
Части меня все равно.
— Или ты слишком поглощена жалостью к себе?
Я стискиваю зубы и пытаюсь не расплакаться, когда заканчиваю мыться.
Его слова не будут иметь значения.
Он не знает меня, и Лэндон тоже.
Но теперь моя внутренняя Омега пробудилась, и она ничего так не хочет, как продолжать проводить время с ними обоими.
Она хочет утонуть в их ароматах. Она хочет вытащить все свои одеяла из шкафа и создать на своей кровати огромное удобное пространство, куда она сможет пригласить обоих детективов.
Разочарованно рыча, я выключаю воду и выхожу из душа. Я заворачиваюсь в свое самое пушистое полотенце, энергично вытираясь. Ткань задевает мою половую железу, и я вскрикиваю.
Это даже более чувствительно, чем вчера.
— Черт, — бормочу я, когда сильная судорога пульсирует в моем чреве. Я хватаюсь за стойку в ванной для опоры и дышу, превозмогая боль.
Этот Жар будет ужасным, и во всем виноваты эти глупые Альфы.
Я открываю аптечку и достаю обезболивающее, приготовленное специально для моего Жара. Затем я быстро одеваюсь в выцветшие темные джинсы и простую черную рубашку, которая знавала лучшие дни.
Это идеально для работы, учитывая, что к концу смены я, скорее всего, буду вся в кофе.
Я принимала душ дольше обычного, но потом осталась в своей комнате, как трус, не в силах смотреть в лицо Риверу и его обвинениям.
Когда я больше не могу ждать и мне пора идти в кафе, я собираю свои влажные волосы в пучок, затем хватаю куртку Ривера со стула, мое лицо пылает. Сделав глубокий вдох, я открываю дверь своей спальни и выхожу в коридор.
Я узнаю запах Лэндона еще до того, как заворачиваю за угол, но мои глаза расширяются, когда я наконец вижу их.
Девин и Бен стоят в моей гостиной вместе с детективами. Глаза Девин красные и опухшие, Бен тихо разговаривает с Лэндоном, а Ривер хмурится.
Все замирают, когда я вхожу в комнату.