Выбрать главу

Я чувствую, что краснею, и он ухмыляется.

— Именно так я и думал, — подтверждает он. — Знаешь, тебя невероятно легко прочесть.

Я усмехаюсь. — Это твоя работа, не так ли? Разбираться в людях вокруг тебя?

Он обдумывает свой ответ. — Да, — признает он. — Однако на днях я не смог тебя раскусить, когда ты появилась с этими печеньками. Требуется многое, чтобы застать меня врасплох.

— А теперь? — Спрашиваю я, страшась ответа. — Я действительно такая скучная и предсказуемая, как ты думал?

Неуверенность всплывает на поверхность, и старые оскорбления моего бывшего всплывают у меня в голове.

Предсказуемая. Избалованная. Нуждающаяся. Скучная.

Но Ривер просто хихикает и одаривает меня подобием улыбки. — Нет. Ты полная противоположность. Чем больше я узнаю о тебе, тем меньше мне хочется держаться подальше.

Однако это не комплимент. Он говорит загадочно.

— Звучит не слишком радостно по этому поводу, — саркастически говорю я, подходя ближе к нему.

Как я могла не сократить дистанцию между нами? Моя внутренняя Омега ничего так не хочет, как быть рядом с ним, независимо от того, насколько он расстроен.

Я нахожусь в нескольких дюймах от него, когда он прерывисто дышит. — Клянусь, я пришел помочь тебе сегодня вечером, — шепчет он с болью в голосе. — Я пообещал себе, что ничего не буду делать.

Моя внутренняя Омега делает сальто назад и издает отчаянный вопль.

— Ничего не будешь делать? — Тихо спрашиваю я. — Например?

Его руки сжаты в кулаки по бокам, и он скрипит зубами. — Черт возьми, Скайлар, послушай меня. Я испорченный. Я… блядь, — шипит он. — Ты не захочешь нне одну мою часть. Я обещаю тебе.

У меня кружится голова.

Он хочет этого, как и я.

Воздух густой, заряженный электричеством, и мое влагалище пульсирует.

— Но ты хочешь меня, — говорю я.

Он стонет и закрывает глаза. — Конечно, хочу, — бормочет он, делая еще один прерывистый вдох. — Ты понятия не имеешь, что ты начала. Но добром это не кончится.

Мое тело болит. Мне нужно это. Если он не прикоснется ко мне, я сгорю.

— Ты обещаешь? — Дрожащим голосом спрашиваю я.

Он открывает глаза, и его взгляд темнеет, отчего у меня по спине пробегают мурашки. — Скажи мне ”нет", — тихо говорит он, протягивая руку, чтобы погладить меня по щеке. Я закрываю глаза и напеваю от прикосновения, глубоко вздыхая.

— Я не подхожу тебе, — шепчет он. — Я ни для кого не подхожу. — Другая его рука ложится мне на талию, и я резко открываю глаза.

У него глаза прекрасного зеленого оттенка, такие темные и насыщенные, что я могла бы в них утонуть.

— У тебя невероятно ужасное представление о себе, — бормочу я, когда он наклоняет голову.

Его губы в нескольких дюймах от моих, и это все, что я могу сделать, чтобы не потерять равновесие.

Мое влагалище болит, жидкость медленно стекает на мои хлопчатобумажные шорты, и он вздыхает у моих губ. Он весь из мяты, специй и Ривера.

Затем его губы оказываются на моих, и я становлюсь дикой.

Меня так давно никто не целовал, что на секунду я начинаю волноваться, что забыла, как это делается. Но, судя по тому, как он рычит мне в рот, его язык переплетается с моим, я, должно быть, что-то делаю правильно.

В этом нет ни нежности, ни целомудрия. Это отчаянный поцелуй, я запускаю руки ему под рубашку, чтобы почувствовать его пресс, а он впивается пальцами в мою талию.

— Я знаю, что ты сделала, — выдыхает он мне в ухо, когда я трусь об него, вставая на цыпочки, чтобы прижаться бедрами к его. — Я знаю, что ты сделала с моей курткой, грязная девчонка.

Он прижимается ко мне, как скала, и я стону, когда он покусывает мою шею. — Ты кончила на мою куртку, — выдыхает он. — Ты потерлась своей киской о мою куртку и ожидала, что я не замечу?

— Я… — выдыхаю я, пытаясь найти разумное объяснение своим действиям. — От тебя так хорошо пахло… Мне нужен был… Альфа

Он двигает меня, пока я не прислоняюсь к спинке дивана, и рука, не держащая меня за талию, отодвигает свитер в сторону, обнажая мою половую железу.

— Когда в последний раз кто-то прикасался к тебе? — требует он, хватая меня за подбородок и заставляя посмотреть на него. — Когда в последний раз кто-то боготворил твою пизду так, как ты того заслуживаешь?

От его слов у меня отвисает челюсть, пока я пытаюсь мыслить связно. — Больше года назад, — шепчу я.

Он усмехается. — Это гребаная пародия, — бормочет он себе под нос. — Гребаное преступление.