Его запах витает вокруг меня, и из моего влагалища вытекает что-то скользкое.
— И теперь, — мрачно говорит он, — ты сделаешь это для меня.
Я нетерпеливо киваю, и уголок его губ приподнимается.
— Ты такая холодная, милая, — говорит он, ухмыляясь. — Хочешь, я согрею тебя?
— Да, — шепчу я. Я смотрю, как он стягивает джинсы и нижнее белье, обнажая свой член. Его узел уже наполовину раздут, и меня так заводит это зрелище, что я хнычу.
— Сядь ко мне на колени, детка, — шепчет он. — Давай закончим то, что начали.
Я сажусь на него верхом, мои бедра по обе стороны от его талии, и медленно опускаюсь, закрывая глаза, пока он наполняет меня.
25
ЛЭНДОН
На этот раз все по-другому.
Я поддерживаю зрительный контакт со Скайлар, наблюдая за каждым выражением ее лица, когда ее влагалище обволакивает меня, полностью принимая мой член.
Мой узел уже наполовину раздут. Вот как мне тяжело из-за нее.
Она издает вздох, когда я кончаю в нее, и я стону от этого ощущения.
Ривер овладела ею.
Теперь моя очередь.
Делить ее — это одно…
Но теперь она полностью принадлежит мне.
— Ты была такой красивой раньше, — шепчу я ей на ухо, когда мои руки хватают ее за бедра. — То, как ты приняла нас обоих в себя.
Она хнычет, и я протягиваю руку, чтобы шлепнуть ее по заднице. Она сжимает меня и ахает, ее полные губы вытягиваются в форме буквы “о”.
— Помнишь, что я говорил о контроле, дорогая? — Говорю я, двигая руками ее бедра. — Ты полностью лишила меня моего.
Мой оргазм смущающе близок, и я заставляю себя продолжать трахать ее, не теряя самообладания.
Ее красивые сиськи у моего лица, и я наклоняюсь, чтобы пососать розовый сосок. Она стонет, и ее стенки снова сжимаются вокруг меня.
На этот раз она заливает мне колени своей влагой, и я стону ей в грудь, изо всех сил стараясь не кончить и не обхватить ее полностью.
Она нужна мне на кровати.
Она визжит, когда я переворачиваю ее, все еще находясь внутри нее, и располагаю так, чтобы она лежала на матрасе, глядя на меня снизу вверх.
Красивая. Она сногсшибательна и моя.
— Пожалуйста, Альфа, — шепчет она. — Не заставляй меня ждать.
Ее блестящие голубые глаза смотрят на меня, и моя решимость рушится.
Я толкаюсь в нее, наслаждаясь ощущением ее шелка на моем члене. Двигаться уже трудно; мой половинный узел остается запертым внутри нее, когда я прижимаюсь бедрами к ней.
— Быстрее, — стонет она. — Я могу принять быстрее, Альфа.
Я не сдерживаюсь. Я поднимаю ее ногу так, что она оказывается у меня на плече, затем вдавливаю ее в кровать, рама скрипит от наших движений.
Это гребаный рай, и ее второй оргазм усиливается в то же время, что и мой собственный.
— Собираюсь кончить, — хнычет она, ее глаза широко раскрыты и остекленели. — Собираюсь кончить на твой узел.
Вот и все.
Я взрываюсь.
Мой узел раздувается, удерживая нас на месте, и мое зрение затуманивается. Я вкачиваю в нее порцию за порцией своей спермы, ее тугая пизда доит и сжимает мой член изо всех сил, что у меня есть.
Я в восторге от нее. Я целую ее губы, жадно заявляя права на них как на свои, когда она стонет мне в рот.
Нет ничего, кроме удовольствия, когда я полностью погружаюсь в нее, соединяя нас воедино.
Моя.
Что я сделал, чтобы заслужить это?
Она хнычет у моих губ, когда я снова толкаюсь, лениво покачивая нас вместе.
— Моя прекрасная девочка, — шепчу я ей на ухо. — Жаль, что я не нашел тебя раньше.
Потому что, возможно, мои ночи не были бы посвящены работе.
Может быть, мне было бы к кому прийти домой, вместо того чтобы засыпать в пустой постели.
Я переворачиваю нас на бок, удерживая свой узел внутри нее.
Она что-то бормочет, но это бессвязно и с примесью сна, поэтому я просто целую ее в ухо.
Слово, которое я никогда не думал, что произнесу, пытается сорваться с моих губ.
Но я держу это внутри.
Вместо этого я с тоской смотрю на ее спаривающуюся железу, жалея, что не могу вонзить в нее зубы.
Это заманчиво. Я мог бы сделать это сейчас, и она была бы моей навсегда.
Я отбрасываю эту мысль прочь. Если она захочет меня полностью, это будет на ее условиях.
Крепко прижимая ее к себе, я засыпаю рядом с ней, наши тела переплетены.
Позже я просыпаюсь от хныканья Скайлар, ее запах затуманен горем.
Это вырывает меня из моего собственного сна без сновидений.
Ее мучает кошмар, настолько ужасный, что она тихо всхлипывает.
— Шшш, шшш, детка, — шепчу я, прижимая ее ближе и целуя в ухо. — Я здесь, милая.
— Мне очень жаль, — бормочет она, шмыгая носом.
— Жаль за что? — Шепчу я, проводя руками по ее волосам. — Тебе не за что извиняться.
Она продолжает хныкать, и я произношу эти слова прежде, чем успеваю остановиться.
— Я хочу отдать тебе все, — признаюсь я. — Я хочу заявить на тебя права, красавица. Я больше никогда не хочу оставлять тебя одну после этого.
Услышав мое признание, она на мгновение замолкает, и я начинаю волноваться, что облажался.
Я все еще завязан узлом внутри нее, но это не значит, что она хочет, чтобы я спарил ее.
Идиот, думаю я про себя.
Я так долго откладывал начало привычки и годами принимал больше добавок, чем было необходимо, просто чтобы сосредоточиться на делах.
Теперь гормоны заставляют меня говорить то, чего я никогда не думал, что скажу.
Но мое признание в чувствах остается без внимания.
— Мне жаль… Эйприл, — шепчет она, и чувство вины сжимает мою грудь.
Ей снится кошмар о ее лучшей подруге.
Подруга, которую мы до сих пор не смогли найти.
— Я найду ее, — шепчу я ей. — Все будет хорошо, милая. Я обещаю.
Ее всхлипы затихают, дыхание выравнивается, но я внутренне проклинаю себя за то, что только что сделал.
Ты никогда не обещаешь ничего подобного.
Даже если она спала, я все равно это сделал.
И каким-то образом я должен оставаться верным своему слову.
Чего бы это ни стоило.
Она все еще спит, когда я выхожу из нее, ее дыхание глубокое и ровное. Ее кожа не такая раскрасневшаяся, а запах смягчился.
Это был сильный Жар, но кажется, что она уже спадает.
Однако Альфа во мне хочет большего.
Больше, чем просто связать ее узлами.
Я одеваюсь, натягиваю джинсы и застегиваю рубашку, прежде чем выйти из спальни, чтобы найти ей поесть, когда она проснется.
Похоже, Ривер тоже придерживался той же точки зрения.
Он полностью одет и стоит у ее плиты, готовя что-то похожее на сложный омлет. Аккуратно нарезанный перец, грибы и батончик козьего сыра выкладываются на разделочную доску, и он аккуратно взбивает яйца на сковороде.
— Я и не знал, что ты умеешь готовить, — замечаю я, когда он поворачивается ко мне. — Поскольку ты никогда не ешь, я подумал, что ты умеешь готовить только тосты.
— Отвали, — бормочет он, но в этом нет злого умысла. — Винсент научил меня. Сказал, что мне нужно выучить несколько простых рецептов, как обычному человеку.
Я останавливаюсь, услышав имя Винсента. Тот факт, что Ривер вообще упомянул об этом, имеет огромное значение после всего, что произошло. — Он согласился помочь нам, — говорю я, наблюдая, как Ривер переворачивает омлет. Он делает достойную работу для того, кто питается кофе и сигаретами.
— Хорошо, потому что он нам чертовски нужен, — рычит он, выкладывая омлет на тарелку. — Он может работать, когда мы не можем.
— Значит, ты внезапно смирился с тем, что он помогает? — Спрашиваю я с любопытством.
Он вздыхает, выключает плиту и полностью поворачивается ко мне. — Я хочу лучшего для Скайлар, и я хочу найти ее подругу. Если Винсент может помочь, так тому и быть.
Я киваю. — Я согласен.
Он хмыкает в ответ.
Кажется, наше перемирие вращается только вокруг Скайлар. В любое другое время Ривер снова становится мудаком.
Но это нормально. Мы оба заботимся о Скайлар, и этого должно быть достаточно.