Как и обычно девочка с мальчишками из своей звездочки зашла в детский сад за Колей, открыла всем дверь квартиры, накормила обедом и собралась уходить. Тут к ней подошел курносый Федька и шепнул на ухо: «Ты ленту свою забыла взять, поторопись, а то не сдашь». Вера хотела было его поймать и все наконец узнать, но он улизнул в комнату с победным криком индейца.
Когда она подходила к арке, ведущей в ее любимый двор-колодец, ее там встретила Марфа Леопольдовна и кроме привычных предметов дала ей два небольших черных шелковых шнура. Девочка хотела было спросить, зачем это, но, как и вчера в голове сам собой возник ответ: «Увидишь. Ни пуха!» В окне уже все собрались, кого она привыкла там видеть в последние полгода, кошки ластились около ее ног. Вдруг она опять словно потеряла сознание и оказалась по ту сторону. Они танцевали как вчера, в зеркале была вместо нее рыжеволосая дама, а в голове сами собой появлялись замечания мадам. Вдруг мадам подозвала ее и сказала: «Ты сдала второй экзамен, мне нужны твои черные шнуры». Вера протянула шнуры и увидела, как ловкие руки вставили их в деревянные кастаньеты, завязали сложным узлом и протянули ей их обратно уже в бархатном мешочке.
Через минуту девочка оказалась на улице, вдруг споткнулась и упала на что-то мягкое. Мягким оказался Петька, и она вскрикнула от неожиданности. Он не пошел сегодня играть с остальными, а решил проследить, куда же она бегает, почему поздно возвращается и что же там делает. Вера вскинула левую бровь и попробовала посмотреть на мальчика решительно и сурово, но у нее не вышло. У него был такой довольный и одновременно смущенный и виноватый вид, что она рассмеялась. Голубоглазый Петя тоже рассмеялся, встал, отряхнулся, положил в карман ее платья бумажку и пошел в сторону дома, насвистывая, как ни в чем ни бывало. Вера увидела, что юбка, шаль и веер уже в руках у Марфы Леопольдовны, которая стояла у двери подъезда, тогда решилась и вытащила бумажку из кармана. На бумажке было только написано корявым Петькиным почерком: «Вера, ты очень красивая. Я тебя люблю». Девочка покраснела, и услышала, как старушка ей крикнула: «Да, беги ты уже за ним, он же тебе нравится, только талисман свой не забудь!». Девочка оглянулась недоуменно, она не помнила ни про какой талисман и тут увидела у себя на запястье бархатный мешочек. Вскочила и побежала за мальчиком. Вскоре она его догнала, он шел спокойно, но что-то в его спине показалось Вере непривычным. Она поравнялась с ним, улыбнулась и сказала: «Я тоже». Дальше они пошли вместе и по дороге с увлечением обсуждали новые задачи из Перельмана, которые им задала учительница. Птицы уже с девочкой не разговаривали, как и другая живность или она не заметила, так увлекшись разговором с Петей. В школе их на следующий день дразнили «жених и невеста», но это другая история, как и то, каким был у Веры третий экзамен и что стало с ее любовью к фламенко.
Инна Карпова. Последняя битва
— На городской этап «Математической лиги» поедет… поедет…
Все замерли и впились глазами в Твайса, а я уже чувствовала, кого он назовет. Ну не могло быть иначе!
— …Тарасова.
А дальше всё загремело — перемена, звонок, наш 9-й «А», стулья, телефоны… Мне что-то со всех сторон говорят, но я не слышу, я смотрю на него. И среди всего этого сумасшествия различаю только тихий голос Твайса:
— Оля, останься. Я тебе пробные задания дам.
Я чувствовала, я знала, что так будет. И он тоже, я уверена. Мы друг друга на расстоянии чувствуем.
В общем, после уроков я стала приходить к нему в кабинет готовиться к олимпиаде.
На вторую или третью нашу встречу, только Твайс начал мне тихо рассказывать про свойства логарифмов, в кабинет заглянула Джульетта и уставилась на нас.
— Олег Иванович, у вас разве есть дополнительные в сетке?