В конце недели пришёл мой друг Егор:
— Я тебе писал раз сто.
— Ага.
— И звонил примерно столько же.
— Ага.
Егор подошёл к террариуму и бешеными глазами смотрел, как я кормлю Бабайку.
— Ущипни меня, — прошептал он.
— Могу даже избить, всё равно не поможет, — сказал я. — Она и правда жрёт кошачий наполнитель.
— А зачем? — спросил обалдевший Егор.
— Да потому что нормальную еду для ящериц не ест! Зато слопала весь грунт! Когда кончился мох, кокосовая щепа и опилки, я от отчаяния насыпал ей наполнитель — и она от него без ума!
— Можно я? — попросил Егор, и я дал ему керамическую ложку: металлические окислялись от Бабайкиной слюны. Егор зачерпнул ложкой гранулы известняка и сунул ящерице под нос. Она распахнула розовую пасть и чуть не проглотила ложку.
— Василиск какой-то, — сказал Егор. — Клюв есть. И когти!
— Какой же это василиск? — возмутился я. — У василиска на голове и на спине гребень, плюс складка на горле. Да и насекомых он съел бы в два счёта!
— Да я не в зоологическом смысле, а в мифологическом, — начал объяснять Егор. — Петух с крыльями дракона и хвостом ящерицы.
Мифологический смысл мне был совсем не интересен:
— Фигня! Никаких крыльев у Бабайки нет, да и клюв скорее декоративный.
Егор прошёл по комнате, заглянул в террариум к полозу Пете:
— Не знаю, кто она такая, но твоих ребят, похоже, нервирует. Обычно, когда я к тебе прихожу, они все шуршат в своих домах. А сейчас расползлись по углам.
Егор был прав. Все эти дни я автоматически кормил и чистил свой зоопарк и не обращал внимания на поведение животных. А сейчас заметил, какие они вялые. Даже Горан, огромный среднеазиатский черепах, который всегда встречал Егора, спрятался под панцирь. Не может быть, чтобы все сразу заболели!
Снова накатила паника, как тогда в школе. Сел, постарался выровнять дыхание. И впервые подумал, что мне и правда нужна помощь.
— Я хотел фотки Бабайки на форуме выложить, посоветоваться… Но подумал: если я ничего похожего в интернете найти не могу, то другие-то чем помогут? Если бы у кого-нибудь была такая ящерица, он бы, наверное, сразу похвастался… А ещё я боюсь рисковать, ведь придётся объяснять, откуда я взял яйца. Отец может пострадать, да и вообще все мы. Приедут люди в чёрном, заберут Бабайку и сотрут память тем, кто её видел.
— Понимаю, — кивнул Егор. — По логике вещей её, конечно, надо сдать специалистам. Но эта ящерица — она же как подарок. Уникальный шанс. У тебя в жизни, может, ничего подобного больше не случится!
Я весь день думал над словами Егора о том, что Бабайка — мой уникальный шанс. Может, единственный в жизни! Но что мне с ним делать?
— Я иду на биофак, — сказал я родителям на следующее утро за завтраком.
— Прямо сейчас? — пошутила мама.
— Когда школу закончу, — ответил я как можно увереннее.
— И будешь жить в коробке на вокзале, — лицо отца покраснело от возмущения. — Можешь уже начинать искать коробку, потому что денег на жизнь я тебе не дам.
Отец почему-то считал, что все профессии вне мира финансов ведут к обязательной нищете. Он решил, что после школы я буду поступать в Финансовую академию. Я всерьёз об этом не думал, ведь до «после школы» было ещё несколько лет. Но сегодня точно понял, что ни в какую Финансовую академию не пойду.
Бабайка росла очень быстро, я только успевал её кормить. Остальные мои животные по-прежнему пребывали в каком-то подобии летаргии, но исправно ели — и наоборот.
— Как твоё крокодилище? — спросила мама, когда в следующий раз зашла меня проведать.
— Нужен новый террариум.
— Уже? — заволновалась мама. — Ты помнишь, о чём мы с тобой говорили? Если твоя Бабайка растёт с такой скоростью, то с ней явно что-то не то! А вдруг она продукт генной инженерии? Ты поговорил с Германом?
Я сказал, что с Германом говорить не стал, но пообещал отвезти Бабайку в ветклинику к классному герпетологу. Он даже удавов оперирует по скайпу!
Но ни к какому герпетологу мы не поехали. Первое, что я увидел, когда зашёл в свою комнату после уроков — дыра в террариуме. И никакой Бабайки. Я чувствовал себя таким же отупевшим, как мои летаргические животные, и даже испугаться нормально не смог. Что же получается: Бабайка нарубилась кошачьего наполнителя и переработала его в кислоту? «Единственная кислота, способная разъесть стекло, — плавиковая, поэтому её хранят не в стеклянной посуде, а в сосудах с пластиковым покрытием», — зазвучал голос химика в моей голове. Я взял пластмассовый контейнер, насыпал туда любимой Бабайкиной еды и приготовил крышку. Как только она залезет в контейнер, я сразу же его закрою. Больше всего я боялся, что Бабайка прожгла другие террариумы и кого-нибудь поранила. Химик говорил, что плавиковая кислота, хоть и не является сильной, очень ядовита и обладает наркотическим действием. К счастью, все были живы и здоровы. Бабайку я не нашёл, но не мог отделаться от ощущения, что на меня кто-то смотрит.