В отчаянии я упал на кровать, поднял глаза к потолку — и онемел. Бабайка сидела на люстре и, не отрываясь, смотрела на меня. На её спине подрагивали два голубых перепончатых крыла в сетке чёрных кровеносных сосудов.
— Ба…байка, — опомнился я. — Иди сюда скорей! Обедать пора! — я встал с кровати и теперь стоял под люстрой с контейнером в руках. Бабайка переползла на другой плафон, подальше от меня.
— Ах, вот ты как, зараза такая! — я начал злиться. — Сейчас я тебя оттуда сброшу!
Подтащил кресло, забрался на него и начал подпрыгивать, размахивая руками. Бабайка обиженно застрекотала, неожиданно легко слетела с люстры, подлетела к окну и зацепилась лапами за оконную ручку. Ругаясь на неё, я потащил тяжёлое кресло к окну. Неожиданно Бабайка захрипела, зашипела, зафыркала и начала плеваться ядом в оконное стекло. Я заворожённо смотрел, как дыра в стекле растёт с каждой секундой. Бабайка перестала шипеть, протиснулась в образовавшееся отверстие и улетела.
Дырявый террариум можно было заклеить, мама и внимания не обратит. Но что делать с дырявым окном? И как объяснить, куда делась Бабайка? Не мог же я сказать, что она улетела поливать кислотой окружающий мир! В голову пришла безумная идея. Я взял с полки стеллажа каменную Статую Свободы и с размаху бросил её в окно. Зазвенело стекло, где-то внизу Свобода с грохотом разбилась об асфальт. Тут до меня дошло, что статуэтка могла упасть кому-то на голову. Осторожно смахнув осколки с подоконника, я высунулся в окно. За спиной резко распахнулась дверь:
— Антоша, нет! — закричала мама. — Не прыгай, пожалуйста!
— Да плевать на эту Финансовую академию! — мама подняла руки вверх и зазвенела браслетами. — Мальчик из-за неё из окна хотел выброситься! И ящерицу свою выкинул!
Мама всегда так делает. Если я веду себя, как примерный сын, я Антоша или Тоша, а когда делаю что-то не то — «мальчик». Вот и сейчас, как будто какой-то посторонний мальчик в окно ящерицу выбросил, а не я.
Мне почти сразу стало стыдно, и я признался маме, что разбил окно, когда Бабайка улетела. Но мама не поверила в летающую ящерицу и продвигала свою версию.
— Понятно же, что финансист из него выйдет никудышный, — продолжала завывать мама. — Он все карманные деньги на змей и лягушек тратит. В его комнате уже столько террариумов, что человеку места нет. Стеклянный зверинец какой-то! Скоро эти змеи по всей квартире расползутся. Пусть лучше на своём биофаке с ними возится!
Красный отец активно жевал челюстями. Я подумал, что у него сейчас от этого треснет лицо.
— За финансами — будущее, — наконец выдал он.
— Ага, ты так же говорил, когда Владика на банковское дело запихивал! — мама перестала выть и начала рычать. — И что, помогло ему твоё банковское дело? Ты хочешь, чтобы и Тоша на Бали сбежал?
Отец вздрогнул — повтора эпопеи с моим старшим братом он явно не желал. После института Владик несколько лет помыкался по банкам, а потом плюнул на всё и покатил по миру. Теперь родители получали новости от брата только тогда, когда у него кончались деньги.
Прошло несколько месяцев. Я ничего не знал о Бабайке, хотя ежедневно сканировал форумы «пастухов»[1]. Глупо было верить в её возвращение, ведь она даже привыкнуть ко мне не успела. Но я надеялся, что ещё услышу о ней. Около месяца я оживлял второе яйцо, но однажды не нашёл его в инкубаторе. Мама призналась, что выбросила: боялась, что я доведу себя до нервного срыва.
Приближалось восьмое марта, ребята добавили меня в группу подготовки подарков для девочек. Как будто я мог чем-то помочь! Вот Егору нравится Мура Добрецова, он и старается. Саша Суворов ради Даши что-то делает, хоть никогда и не признается. А мне-то что? Я вообще не понимаю, кем должна быть та, что мне понравится. Наверное, агамой Мванза, самой красивой в мире ящерицей. Шутка. В любом случае, она должна разделять мои интересы. А я таких девчонок пока не встречал. Возможно, познакомлюсь с кем-нибудь на подготовительных курсах биофака в следующем году.
1
«Пастухи» — люди, интересующиеся герпетологией и держащие разных рептилий или земноводных.