Олег Буркин
ЗАЯЦ, ЖАРЕННЫЙ ПО-БЕРЛИНСКИ
повесть
Начало июня 1941-го года в Москве выдалось жарким. Единственное окно в комнате Ломовых было распахнуто настежь почти круглые сутки.
У окна, за обеденным столом, сидел сын Петра Егоровича Ломова Ваня, которому месяц назад исполнилось двадцать лет. Ваня неторопливо заваривал чай и ждал к завтраку отца, умывавшегося в общей ванной коммунальной квартиры.
Дверь открылась, и в комнату зашел сам Петр Егорович, полностью облысевший к своим сорока девяти годам толстяк среднего роста, в брюках и майке, с полотенцем, перекинутым через плечо.
Ваня повернул голову в его сторону.
- Давай завтракать, бать! Я чай уже заварил.
Повесив полотенце на спинку кровати, Ломов тоже уселся за стол. Взгляд Ломова уперся в фотографию покойной жены, стоящую на краю стола. Петр Егорович вздохнул. Взглянул на Ваню. Кивнул на фотографию.
- В субботу будет год по матери. В церковь надо сходить.
- Я не смогу. У нас на заводе субботник.
- Ну, не до ночи же?
- Часов до пяти.
- Вот на вечернюю и сходим.
Помявшись, Ваня посмотрел на отца почти с мольбой.
- Бать, может, ты сам, а? Я заявление подал, в институт, на заочное. По направлению от завода. На следующей неделе будут рассматривать. Если меня кто из наших увидит в церкви…
Ломов сердито засопел.
- Не увидят. Все твои ее за версту обходят, - уверенно произнес Ломов. - А свечи за упокой души поставить надо. И молебен заказать.
Ваня нехотя, но послушно кивнул головой.
***
В подсобке для поваров ресторана «Метрополь» у одежных шкафчиков стояли, переодеваясь, два закадычных друга - Ломов и его ровесник Синдяшкин, маленький и тощий. Уже надев белоснежную униформу, оба натягивали на головы поварские колпаки.
Ломов повернулся к Синдяшкину.
- На футбол в воскресенье пойдем? «Спартак» с ЦДКА!
- Пойдем, - Синдяшкин хмыкнул. - Если пообещаешь…
- Что?
- Что когда забьет «Спартак», не будешь орать, как бешеный. У тебя же не глотка, а… После прошлого матча я неделю на левое ухо не слышал.
Ломов улыбнулся.
- Ладно.
Закончив переодеваться, оба направились к выходу из подсобки.
***
В просторной кухне ресторана, за стойкой для выдачи блюд официантам, склонился над кастрюлей у большой плиты Ломов. У соседней плиты колдовал над шкварчащей сковородой Синдяшкин.
Из обеденного зала в коридор перед стойкой зашел метрдотель в черном фраке и белой рубашке с галстуком-бабочкой. Метрдотель помахал Ломову рукой.
- Егорыч!
Ломов поднял голову от плиты и посмотрел на Метрдотеля.
Тот кивнул головой в сторону обеденного зала.
- К директору!
Ломов и Синдяшкин переглянулись. Ломов удивленно пожал плечами.
***
Директор ресторана «Метрополь» Феофанов, в сапогах и кителе военного покроя, сидел за своим рабочим столом, нетерпеливо постукивая по столешнице костяшками пальцев.
В кабинет вошел Ломов. Следом за ним переступил порог метрдотель. Оба приблизились к столу. Ломов улыбнулся.
- Вызывали?
Улыбаться в ответ Феофанов явно был не настроен. Он пристально посмотрел на повара и кивнул на большой телефонный аппарат на краю стола.
- Знаешь, откуда мне только что звонили? Из наркомата иностранных дел.
Феофанов поднял вверх указательный палец.
- Посол Германии у нас будет ужинать! Сегодня.
Ломов невозмутимо хмыкнул.
- Ха, удивили! Да в Москве этих послов - как собак нерезаных.
Метрдотель за спиной Ломова прыснул от смеха. Феофанов, сердито нахмурил брови. Потряс в воздухе пальцем, уже грозя им повару.
- Ты, Ломов, того… Брось шутить.
Феофанов поднялся из-за стола.
- Дело – крайней политической важности. Граф Шуленбург хочет отметить у нас День Рождения супруги. Нельзя ударить в грязь лицом перед послом дружественной страны. Понимаешь?
Ломов вздохнул.
- Понимаю… Лучше бы они в наркомате узнали, что он любит. Что заказывать будет?
Заулыбавшись, Феофанов радостно махнул рукой.
- Да узнали уже! Есть у него одно любимое блюдо…
Директор ресторана торопливо схватил со стола лист бумаги и впился в него глазами.
- Заяц, жаренный по-берлински.
Оторвавшись от листа, он вопросительно посмотрел на Ломова.
- Ну? Умеешь?
- Чего там уметь? Берем да жарим – с морковкой и луком. Главное, про красную смородину не забыть. Ее всегда добавляют.
Феофанов довольно потер руками.
- Молодец! Знал, что не подведешь. Правду говорят: другого такого, как ты, во всей Москве не сыщешь.
Ломов самодовольно ухмыльнулся.
- Лет двадцать его уже не готовил. Но помню. При НЭПе в Москву инженеров немецких наехало… Они и заказывали. Помню, заяц этот тогда у нас даже был в меню.
Спохватившись, Феофанов перевел взгляд на метрдотеля.
- Ты тоже зайца в меню впиши. Срочно!
Метрдотель удивленно вскинул брови.
- Что, во все экземпляры?
- Не надо во все. Только в те, что послу понесешь. Так, чтоб было на видном месте. Крупными буквами!
Метрдотель послушно кивнул головой. Директор ресторана снова довольно потер руками, радуясь как ребенок.
- Посол меню раскроет – а там вот оно. Его любимое.
- Ну, а зайчатина? – поинтересовался Ломов. - Сами зайцы-то где? Из чего готовить?
- Будут тебе зайцы. Я с охотхозяйством уже связался. Заказал у них полдюжины. Чтоб с запасом, - Феофанов бросил взгляд на настенные часы, которые показывали около 15.00. - Поехали стрелять. К шести обещали доставить. А мне сказали, раньше восьми он ужинать не прибудет… Так что успеем.
Ломов удовлетворенно хмыкнул.
***
На кухне у плиты склонился над кастрюлей, помешивая что-то, Ломов. Недалеко от него маячил, тоже занимаясь своим делом, Синдяшкин. На настенных часах было около 18.00.
Из обеденного зала в коридор перед стойкой для выдачи блюд, гремя сапогами, залетел Феофанов. В обеих руках он держал за уши тушки зайцев – маленьких и ужасно тощих.
Услышав гром сапог Феофанова, Ломов поднял голову и посмотрел на директора. Феофанов, победно размахивая тушками в воздухе, улыбнулся.
- Вот! Доставили!
Ломов степенно и неторопливо подошел к стойке. Посмотрел на зайцев. Лицо Ломова сердито вытянулось.
- Вы что? Издеваетесь?
Улыбка слетела с губ Феофанова.
- Мясо, мясо-то где? – спросил Ломов. - У этих же - только кожа да кости.
Ломов выхватил одну тушку из руки Феофанова и, скривившись, брезгливо поднес ее к глазам. Повернулся к стоящему за его спиной Синдяшкину и продемонстрировал заячью тушку ему. Синдяшкин тоже скривился. Ломов снова повернулся к Феофанову.
- Я, конечно, этоприготовить могу. Но если такое подать на стол послу… Осрамимся, товарищ директор. На всю Европу.
Феофанов побледнел.
В коридор перед стойкой забежал метрдотель. Он подскочил к Феофанову и кивнул в сторону зала.
- Иван Игнатьич, прибыли!
- Кто? – отстраненно произнес директор.
- Посол. Граф Шуленбург! С гостями.
Феофанов протяжно застонал и покосился на настенные часы. Он был близок к обмороку.
- Как прибыли? – слабым голосом протянул Феофанов. - Почему? Они же должны были к восьми…
Метрдотель растерянно пожал плечами.
- Ну, не знаю… Проголодались, наверное. Я их в отдельный кабинет провел. Как вы и сказали. И заказ уже принял.
- К-какой заказ?
Метрдотель кивнул на тушки зайцев в руках у директора.
- Зайца жареного по-берлински. Посол как увидел его в меню, так весь от радости и засветился. Ждет!