Взревев, я сорвался с крыльца и, пользуясь неразберихой, стал прокладывать себе путь прямо к бывшему Кэт. Маленькая киска закричал, когда я схватил его. Начал пинать и шлепать меня, когда я развернул его и ткнул винтовкой в ребра как раз в тот момент, когда его охранники вышли из укрытия.
— Я последний раз вежливо прошу, — пророкотал я, тыча оружием ему в бок. — Забирай свое дерьмо и убирайся к черту с моей горы.
— Катрина!
Я отдал должное Полу, ему действительно все еще удавалось драться со мной с приставленной к нему винтовкой.
— Ты, гребаная сука, выходи нах*й.
Он закричал, когда я наступил ему на ногу, вероятно, сломав палец, прежде чем дернул его за воротник и притянул поближе к своему рычащему лицу.
— Если ты еще когда-нибудь заговоришь с ней подобным образом – на самом деле, нет, если ты вообще когда-нибудь заговоришь с ней снова, то никто никогда не найдет здесь твое тело. Услышал? — прошипел я.
Гнев затуманил мои глаза. Часть меня подумывала прикончить этот кусок дерьма прямо на месте, но я сдержался. Я бы не стал превращать передний двор хижины, которую мы планировали превратить в наш дом, в место убийства.
— Но! Но! — пробормотал Пол, глядя мимо меня на Кэт, которая вышла на переднее крыльцо. — Она моя!
— Неправильно, — рявкнул я, моя челюсть сжалась, а кулак подергивался. — Так чертовски неправильно.
— Пристрелите этого мудака! — закричал Пол, его глаза дико смотрели на охранников, настороженно наблюдавших за нами. — За что, черт возьми, я вам плачу! Пристрелите это гребаное…
— Достаточно!
Мужчина был в маске, и когда снял ее, я сразу понял, кто он такой. Даже несмотря на серебристые усы, седые брови и морщины на его лице, сходство было слишком явным.
— Папа? — голос Кэт был недоверчивым, когда она сошла с крыльца. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
— Что я здесь делаю? — мужчина усмехнулся, качая головой. — Мы ужасно волновались за тебя, Кэт! Противоугонное устройство в «Лэндровере» указало нам, что ты приехала сюда в ту метель, но оно также показало, что машина была выключена в течение дня. Мы думали... — его плечи поникли, и он отвел взгляд, прежде чем посмотреть на свою дочь. — Мы думали о худшем.
— Я в порядке, — она сошла с крыльца. — Прости, я не подумала…
— Что твои родители будут беспокоиться о тебе?
Я воспринял молчание как знак отступить и позволить им воспользоваться моментом. Я оттащил Пола назад, грубо оттолкнув его в снег, наблюдая, как женщина, которую я люблю, приближается к своему отцу.
—Ты не беспокоился о том, чтобы выдать меня замуж за него, — выплюнула она, кивая на Пола.
Ее отец нахмурился, медленно кивая.
— Мы сделали неверный шаг, Катрина, — мягко сказал он. — Теперь я это знаю. Мы с твоей матерью оба так думаем.
— Мне пришлось уехать, — девушка прикусила губу. — Я не могла просто остаться и выйти за него замуж.
— Теперь я понимаю это, милая. Послушай, ты в безопасности, благодаря... — он повернулся и бросил на меня тяжелый взгляд. — Из-за этого человека, я полагаю, но теперь пришло время возвращаться.
— Я остаюсь, папа.
Ее голос был тихим, но смелым. И она медленно шагнула через снежные заносы в мою сторону, и потянулась рукой вниз, чтобы сжать мою.
Лицо ее отца потемнело.
— Катрина…
— Я остаюсь, — снова сказала она, сжимая мою руку и выпрямляясь. Было так много вещей, которые я хотел сказать – и ей, и ему, – но понимал, что это был не мой момент.
Это была она, отстаивающая то, кем она была и чего она хотела, и, черт возьми, это заставляло мое сердце биться чаще.
— Я пытаюсь сделать тебя счастливой, милая, — хрипло сказал ее отец.
— Я счастлива. Я счастлива здесь.
Его взгляд посуровел.
— Теперь, Катрина…
— Это то, что делает меня счастливой, папа. Быть здесь, вдали от города и всей этой жизни, здесь с Брауном.
Глаза ее отца переместились на меня, сузившись, когда он рассмотрел меня.
Да, теперь была моя очередь говорить.
— Я бы отдал свою жизнь за нее, сэр, — мой голос был напряженным, когда я шагнул вперед, опустил винтовку и посмотрел ему прямо в глаза, как мужчина. — Я буду заботиться о ней и защищать ее, и буду всем, кем ей нужно, чтобы я был. Всегда.
Он ничего не сказал. Я знал, что он не был счастлив, но и не было похоже, что он был в ярости. Может быть, просто пытался переварить все это, когда смотрел вдаль, на долину внизу. Наконец он глубоко вздохнул и медленно кивнул, прежде чем повернуться и посмотреть на свою дочь.
— Это не последний наш разговор.
— Я надеюсь на это, сэр, — тихо сказал я, держа руку Кэт в своей.
Он нахмурился.
— Итак, Браун. Теперь та часть, где ты собираешься сказать мне, что твоя хижина всегда открыта для меня?
Кэт ухмыльнулась.
— Хм, вообще-то, моя.
— Что?
— Хижина принадлежала дяде Стэну, но он подарил ее мне некоторое время назад, — Катрина прикусила губу. — Я не сказала тебе, потому что...
Ее отец кивнул.
— Потому что ты хотела собственное жилье.
— Да.
Он кивнул и отвернулся.
— Гребаный Стэн, Господи, — он оглянулся. — А ты? Браун, как тебе удалось сюда попасть?
— Ну, вообще-то, он тоже вроде подарил мне хижину. Я познакомился со Стэном в Афганистане, на одной из его строительных площадок.
Бровь отца Катрины приподнялась.
— Солдат?
— Да, сэр. Корпус морской пехоты.
Он кивнул, его хмурый взгляд немного разгладился.
— На самом деле я сам служил на флоте.
Наши взгляды встретились, и он снова кивнул, прежде чем глубоко вздохнуть.
— Мы уходим прямо сейчас.
— Что?! — Пол отплевывался от снега. — Сэр, вы не можете, возможно…
— Пол? — ее отец уставился сверху вниз на маленького засранца, закатившего истерику. — У тебя больше нет моего благословения жениться на моей дочери.
— Что?! — маленький засранец стал ярко-красным, с его губ слетела слюна. — Ты не можешь сделать этого, придурок!