— И тут тушенка?
— Мясо мы употребляем только в таком виде и очень мало.
— А почему?
— Такие порядки, привыкай.
Мне захотелось крикнуть: «Привыкать к чему?» С какой стати я должна подстраиваться под их обычаи, режим? Почему вообще они меня принуждают здесь жить и работать? Но вслух я ничего не спросила по той просто причине, что по выражению лица Филиппа поняла, отвечать он мне не станет.
Из столовой мы переместились к другой двери, которая оказалась входом в лифт. Опять стремительный полет вниз, только я уже не рискнула прикасаться к Филиппу, просто зажмурила глаза от страха. Возможно, рассказ о разнице в положениях заставлял меня так себя вести. А может, поведение Филиппа всячески намекало, что мы находимся в разных сословиях. Только, я чувствовала, как между нами разрастается пропасть. И осознание этого не улучшало мое и без того отвратительное настроение.
Лифт доставил нас в небольшую комнату, отделанную грубым необработанным камнем. Здесь было мрачно и сыро. Низший уровень, догадалась я. Из комнаты вела всего одна дверь. Вдруг стало страшно, что ожидает меня за этой дверью?
В первый момент, переступив порог комнаты, я ничего не поняла. Какие-то существа в зеленых бесформенных халатах попадали ниц и прижались лбом к полу. В тусклом свете я разглядела много человеческих спин и черных спутанных волос. В комнате находилось еще много предметов: тележек, каких-то емкостей полных и пустых. В одном из углов высились три кучи одежды, отсортированные по цвету, как я поняла. Черную я уже видела, зеленую — тоже, а вот вид белой одежды стал для меня диковинкой.
— Встаньте! — властно произнес Филипп, и голос его глухо прокатился под низкими сводами подвала, как я обозвала этот уровень.
Существа повставали и врассыпную бросились кто куда. Сколько же их тут? Несколько десятков? Сотня? Глаза разбегались, я не знала, куда смотреть. Тусклый свет мешал рассмотреть лица. Я видела лишь сгорбленные фигуры в неряшливых, местами подранных одеждах.
— Ивана! — вновь прозвучал голос Филиппа.
— Да, мой господин.
Я вздрогнула от неожиданности, когда рядом появилась женщина. Но что это была за женщина?! С землистого цвета лица, испещренного рытвинами, как после оспы, затравлено смотрели на Филиппа воспаленные черные глаза. Она едва доходила мне до плеча, хоть я и сама не отличалась высоким ростом. Потом я поняла, что причиной низкорослости послужил огромный горб на спине женщины. Даже примерно невозможно было предположить, сколько ей лет. Промежуток варьировал между пятьюдесятью и ста годами.
— Это Фаина, — представил он меня Иване, как королевской особе. — Она теперь будет жить и работать в колонии. Дай ей задание и объясни тут все… — Сказав это, Филипп вышел за дверь. Мне же показалось, что с его уходом закончилась моя нормальная жизнь.
— Пойдем, — прошепелявила Ивана, а я только тут заметила, что во рту у нее не хватает по меньшей мере половины зубов.
Я следовала за горбуньей и ловила на себе любопытные и такие же воспаленные, как у Иваны, взгляды. Как успела понять, работали здесь одни женщины. Почти все они были такие же страшные, как Ивана. У многих за спиной проглядывался горб. Уродливые, изможденные с большими грубыми руками они выглядывали, кто из-за чего, и пялились на меня, кто с любопытством, кто злобно… были и такие, что не смотрели вовсе, занимаясь работой.
— Вот, — остановилась Ивана и ткнула пальцем в какую-то кучу. — Будешь работать тут.
— А что это?
— Это твой участок работы, белоручка.
Откуда столько злости? Я с удивлением смотрела на Ивану. Что я сделала такого, за что можно возненавидеть с первого взгляда?
Возле огромной кучи непонятно чего сидели еще несколько женщин и что-то мастерили руками, периодически доставая из кучи какую-то деталь и куда-то ее прикручивая.
— Смотри, как делают они, — Ивана пренебрежительно кивнула на женщин. — Учись быстро, иначе не выполнишь план и будешь наказана.
Я поняла, что в этом огромном подвале Ивана главная. Она командовала запуганными и забитыми созданиями, которых с трудом можно назвать женщинами.
Я присела возле кучи и посмотрела на сидящую справа женщину. К моей радости она не была такой страшной, как остальные. Ее довольно молодое и приятное лицо еще не успело приобрести землистый оттенок, хоть на нем уже и проступала бледность. Черные волосы были аккуратно заплетены в длинную косу. И халат выглядел довольно прилично.