Выбрать главу

Размышления прервал Филипп, когда мы остановились у одной из дверей. Он повернулся ко мне и не очень уверенно заговорил:

— Фаина, сейчас тебе предстоит пройти небольшое обследование… — мне не понравилось выражение его лица — какое-то настороженное. О чем он пытается предупредить? К чему такому подготовить? — Это наш научный центр, здесь круглосуточно трудятся наши сотрудники. Они совершенствуют… впрочем, неважно, вряд ли ты это поймешь, — он опять замялся и немного виновато взглянул на меня. Я все больше начинала паниковать. Такое вступление мне было не по душе. — В общем, хотел тебя попросить вести себя спокойно, чтобы избежать ненужных последствий.

— Последствий? А они могут быть? — паника уже вовсю клокотала внутри меня, сотрясая конечности.

— Понимаешь, здесь очень строгие правила, которые никто не вправе нарушать. У тебя уже есть одно предупреждение за невыполнение плана. За три таких предупреждения последует наказание, а я… просто делай, что тебе будут говорить.

— А ты со мной пойдешь? — голос мой сел от страха, и я закашлялась.

— Нет. И для тебя так лучше.

Филипп распахнул дверь, и в первый момент я остолбенела от удивления. Небольшая комната была совершенно белая. Она мне напомнила приемную в больнице. Тут даже пахло медикаментами, а вдоль стен тянулись белые лавочки. В больницах на таких сидят ожидающие своей очереди. Эти же пустовали, но что-то мне подсказывало, что служили они для тех же целей.

— Тебе сюда, — Филипп подвел меня к одной из шести дверей. — Я подожду тебя здесь.

Я нерешительно толкнула дверь и оказалась в маленьком кабинете, заставленном какими-то приборами с бурлящей жидкостью, колбами, пробирками. За столом сидел мужчина и что-то сосредоточенно изучал в микроскоп. И, естественно, он был красив, несмотря на седые волосы и явно преклонный возраст.

— Здравствуйте, — я нерешительно топталась на пороге.

Мужчина оторвался от микроскопа и посмотрел на меня с недовольством. Под его взглядом я чувствовала себя неуютно. Он встал из-за стола и кивнул в сторону стула возле стеклянного двухъярусного столика. Я расценила это, как распоряжение присесть, стараясь не думать о причине его явной враждебности.

С трудом удавалось себя сдерживать, не выказывать страха. Ноги дрожали, когда я опускалась на стул. Дальнейшие процедуры прошли, как в замедленном кино. У меня взяли кровь из вены, из пальца, измерили температуру и давление. Замерили рост и вес. Возникали четкие ассоциации с приемом у терапевта.

За все время, что работал со мной, мужчина не проронил ни слова, что было особенно неприятно. Взгляд его по-прежнему оставался недовольным. Когда он жестом показал, что я могу идти, невольно обрадовалась, слишком тяжело стало находиться с ним в одном кабинете. Правда, указал он не на ту дверь, через которую я вошла. Нужная мне дверь оказалась смежной между двумя кабинетами.

Вторая комната, не в пример первой, была почти пустая. Кроме аппарата в виде большой капсулы и стола, другой мебели не заметила. Мужчина в белом халате сидел ко мне спиной, подключая какие-то проводки, идущие от капсулы, к небольшому пульту рядом.

Я и с ним поздоровалась, решая оставаться вежливой, несмотря на грубость первого врача.

— Одну минуту, красавица. Сейчас настрою и начнем.

Ну надо же! На лице мужчины я заметила улыбку, когда он повернул ко мне голову. Значит, улыбаться они умеют.

— Все готово, — распрямился он и повернулся ко мне всем корпусом. — Проходите, — он сделал приглашающий жест, не переставая улыбаться.

Как же мне понравилось его лицо! Улыбка необыкновенным образом расцвечивала и без того идеальную красоту. Глаза искрились добротой. Я почувствовала благодарность, хотя он ничего особенного не сказал.

— А что нужно делать? — спросила я, подходя ближе.

— Да, ничего особенного, — тряхнул он черными кудрями. — Вам нужно просто полежать спокойно какое-то время, пока я буду сканировать мозг. Это не страшно и не больно.

А я и не боялась. От мужчины шла мощная волна дружелюбия. Он помог забраться в капсулу, а затем прикрепил к моей голове проводки и опустил крышку. Вот тут стало немного страшновато. Сработали боязнь замкнутого пространства и абсолютная тишина. Казалось, ничего не происходит, пока я не различила слабый звон в голове. Постепенно звон нарастал, доставляя все большее неудобство, пока не стал казаться нестерпимым. В этот момент капсула открылась, и меня выпустили на волю.