- Не надо сравнивать, Люси. Еще чуть-чуть и я решу, что ты его защищаешь.
- Отражатели, по-вашему, не люди? Что за ерунда? - Может, ребята и не могли заступиться и попытаться оправдать отражателя, но Алиса могла. Их система деления людей на касты ее не интересовала, а врожденное чувство справедливости и живой пример ответственности в виде отца побуждали что-либо предпринять.
- Такого ты мнения о нашем мире, да? – Посмотрел на нее Марат с непроницаемым лицом. Он сложил руки на груди и от публичного унижения неприятных ему личностей не остановился. А нравились ему далеко не каждые. Как успела заметить Алиса, друзья у него были подстать ему самому.
- А твой дед, очевидно, тоже ваш мир недолюбливал, - продолжил Марат. – С радостью сбежал оттуда, как только делов натворил. Даже на войну бросился, лишь бы не увидеть таких отпрысков.
Он и Тамир громко и злорадно засмеялись.
- Ты крупинка из нашего мира. Жалкая пародия на идеал. Все-таки поздно, но Альберт понял, что ошибся, - смеясь, добавил страж.
Алису словно обкатило грязью. Удивительно, что даже такая маломальская связь с дедушкой, что только начинала зарождаться хоть какими-то воспоминаниями, способна рвать душу на куски. Унизительное чувство. Ее мать считала дедушку негодяем, в Астрии в бедах обвиняли их самих. Стражи действительно ее не воспринимали, не думали о словах и если бы не свидетели, наговорили бы и других не очень приятных слов. Обидно было слышать в свой адрес недовольства, когда по правде стараешься помочь всем мирам. Марат и Тамир смеялись не от веселья, они жаждали расквитаться с каждым, кто встанет у них на пути. Как и отражатели, Алиса была для них неизвестна, чужестранкой, что осмелилась в лицо высказать недовольство.
Алиса устремила в их сторону недоверчивый взгляд. Они не знали ее, что бы говорить о чем-то. Но дедушку, который жизнью рисковал и ради них в том числе, трогать не могли. В груди разогревался гневный огонек.
Все внимание было приковано к стражам, не желавшим принимать сложившееся положение. В Зазеркалье витала тишина, и только смех этих двоих разлетался в округе. Рома подошел к Марату вплотную и ударил его в нос так, что Алиса услышала хруст. Напряжение в воздухе продолжало нарастать. Страж прислонил ладонь к носу. Сквозь пальцы просочилась кровь.
- Следи за языком!
- Я не удивлен. - Марат потер окровавленный нос. – Горбатого могила исправит.
- Ты сейчас о себе? – съязвил Рома.
Тамир стремительно оказался рядом с ним и пихнул в грудь.
- Какого черта ты творишь? – огрызнулся он.
- Устал ваше нытье слушать, – пошатнувшись, отозвался Рома.
- Тебе заняться нечем что ли? – Тамир снова пихнул Рому. – Я твою смазливую морду подкорректирую сейчас!
Неприязнь между ними чувствовалась еще тогда, когда Тамир только показался на поляне. Это не могло быть простым недопониманием за время разговора, их конфликт длился дольше. Алиса не знала причины, но видела то, во что он превращается. Если бы не подоспевшие вовремя ребята, оба вцепились бы в жестокую схватку.
- Прекратите! – повысил голос Матвей. Он едва находил нужные слова. Алиса видела, как порой нянчится он с Ромой и Егором, но делать это со стражами, что были старше него и ни в какую не желавшие слушать, удавалось с трудом.
- Хватит устраивать здесь ринг для реслинга! У нас есть дела поважнее, чем препинания. Неужели нельзя решить свои личные проблемы за пределами Зазеркалья?
- Это не личная проблема, Матвей, они…
- Рома, хватит, я сказал! Вы стражи! Неужели нельзя хоть на пару часов забыть обо всем и посвятить себя работе? Никто не обещал, когда вы сюда поступали, что она будет идеальна! Это границы. И здесь существуют нарушители. И люди, которые выполняют свои обязанности по мере собственных сил. Но у нас одна задача – безопасность миров. И не важно, какой мир под угрозой. Только мы можем предотвратить опасность. И то, что тот мир живет, не зная о существовании стражей, отражателей, кристалла и того, что скрывается за зеркалами, лучший результат того, что даже такими неприятностями и неудачами, но мы все же справляемся. И мы не можем допустить, чтобы это изменилось.
Речью Матвея были проникнуты все, кроме Эджа. Он, молча, наблюдал за стражами со стороны и скучающе улыбался.