- Еще раз скажешь в адрес Алисы подобное, фингал будет и на втором глазу, понял? – прыснул в лицо стража Рома, несмотря на предупреждения Матвея.
- Из-за девок все проблемы, поверь мне, Рома, - отозвался страж все с тем же непрошибаемым стержнем.
Рома сжал кулак и медленно поднес его к лицу Марата. Желание врезать ему с трудом удавалось удержать.
- Рома… - протянул со злостью Матвей.
Рома злился, еще больше его подначивал остерегающий его напарник. Борьба с внутренними противоречиями так и читалась по всему его виду. Матвей дышал в спину, Рома сделал глубокий вдох и с усилием опустил руку.
- А, по-моему, проблемы в тебе и твоих девках, Марат, - сказал Егор. – Ты не знаешь, что пережили наши родители и деды в то время. А Альберт пожертвовал собой, чтобы уберечь миры. Будь он жив, его бы глубоко разочаровало твое недоверие в их наследие. В дело всей жизни тех стражей, что сражались за существование наших миров. Я помню, как твой дядя мне однажды сказал, что дети не должны разгребать проблемы своих предков. И что ему жаль, что стражи лишены такой возможности. Особенно те, кто охраняют ключи. И Альберт не хотел этой участи для своей семьи. Но мы продолжаем теребить его память и требовать от Алисы того, чего она никогда не знала. Ты ведь можешь иметь мнение, как тебе поступать с отражателями. Почему она не может иметь того же?
- Ты слушаешь всех стражей, что появляются во дворце? – остепенился Марат.
- Хобби у меня такое. С рождения, - отозвался Егор.
Алиса с легкостью могла поверить, что многих стражей Егор знал лично. Он жил во дворце всю свою жизнь. И как-то рассказывал, что проводил все время со стражами. Они всегда окружали его и о том, что они говорили и думали, Егор знал из первых уст.
Рома гордо улыбнулся за друга. Люси смотрела на него с теплотой. Ее глаза покраснели от усталости, но на губах красовалась неподдельная улыбка.
- Не хочу разрушать вашу идиллию, - отступая назад, к зеркалу, шепнул Эдж. – Пойду. Не смею вам мешать.
Услышать его смогли только Алиса и Люси. Алиса развернулась, как ни в чем не бывало. Исчезновение Эджа не делало ей хуже. С ним или без него, она все равно умрет. Люси же сомневалась, но и она не стала ничего отвечать. Из-за споров стражи совершенно забыли об отражателе. Эдж воспользовался случаем и переступил через зеркало. Никто не додумался его остановить.
- Нет. Нет. Подожди! – Тамир бросился за ним.
Потеряв из виду Эджа, встрепенулись и остальные.
- Не надо его преследовать, пожалуйста, - Алиса схватила Егора за руку и посмотрела с жалостью в глазах.
Он покачал головой. Даже если бы и согласился, другие уже устроили слежку. В зеркале скрылся последний из стражей.
- Пойдем, - сказала Люси им обоим. – Могу представить, как он слаб, так что далеко не уйдет.
Люси поежилась от головной боли и медленно зашагала вдогонку остальным.
Должно быть, Алиса выглядела совсем плохо, потому как Егор с сожалением посмотрел на нее, взял за руку и повел за собой.
Пройдя через несколько зеркал, они увидели друзей. Люси оказалась права, Эджа они догнали. В его ногах валялся Тамир, умоляя вернуть его в тело. Остальные стояли чуть позади. А может быть Эдж и сам не спешил уходить? Он с высока озирался на испугавшегося брюнета. Голос стража сорвался и теперь походил на писк. Эдж отпрянул назад. Тамир упал на пол, протягивая руки вперед. Касаясь кончиками пальцев ботинок отражателя, он взвывал к прощению. Эдж оставался холоден и беспричастен, его лишь слегка раздражало жалобное мычание.
- Эдж. – Не в состоянии больше слушать лепетание стража, Люси тихо взмолилась. Кожа ее стала совсем прозрачной, губы бледными, голубые глаза утопали в покрасневших веках. Какой час она провела в Зазеркалье? Алису до сих пор передергивало от встряски Артура. Люси же вынести этого места была не в силах.
- Хочешь, чтобы тебя все умоляли? – Его губы скривились в ухмылке. Даже в такой ситуации он мог находить что-то приятное. Может ему просто нравится наблюдать, как страдают другие? Иначе его поведение со стражем Алиса объяснить не смогла. Детская травма, не иначе. Она тоже до последнего верила, что сходит с ума и зеркала, открывающие свои границы, лишь плод ее воображения. Ей с детства с умным видом об этом твердили психологи, а она привыкла верить старшим. Избавиться от навязанных мыслей нелегко.