Часть I. Сквозь пелену легенд
Пока все ждут прихода истины
Святая ложь звучит всё искренней.
© БИ-2 «Вечная Призрачная Встречная»
Глава 1
На небе постепенно начинали проступать розоватые пятна перистых облаков, которые в такой морозный вечер выглядели настоящим чудом. Последний раз голубое небо Москва видела недели две назад, а потому наступившая пауза в дождливо-снежном сезоне пришлась очень кстати. Не то чтобы жителей волновало, серое небо или чуть ли не синее, — им было интереснее знать, сколько градусов по Цельсию составит температура воздуха и какова вероятность осадков. Заболеть, промочив ноги, не хотелось никому, а погода любила преподносить свои сюрпризы.
Утром стёкла автомобилей все, как один, сделались зелёными: замёрзли. Сами же машины покрылись кружевом инея. Асфальт превратился в каток, правда, ещё пока облегчённую его версию: ботинки хоть и поскальзывались, но не уносили своего хозяина навстречу весёлым приключениям под названием перелом ноги, руки, спины, пальца — всего, чего угодно. Ощущение зимы в ноябрьском воздухе витало, но только лишь зимы: желания поскорее отправиться наряжать новогоднюю ёлку и уже непонятно в какой раз смотреть «Иронию судьбы, или с лёгким паром!» не возникало.
Как ни удивительно, но в десятом классе хотелось не учиться, а созерцать мир вокруг, вопреки всем замечаниям матери по поводу того, что уж лучше было бы идти в колледж после девятого класса, чем теперь получать вот такие результаты, вопреки всем напускным речам учителей о последних переводных экзаменах и предстоящем ЕГЭ.
Кристина очень хотела сосредоточить все свои мысли на школе. Первое полугодие неслось вперёд, словно старалось кого-то догнать, и от этого лучше не становилось. Долги копились, неудачные оценки коллекционировались. Жаль только, что такая коллекция пользы никому не приносит. Её даже продать нельзя.
Кристина очень хотела сосредоточить все свои мысли на учёбе, но вместо этого снова и снова отправлялась гулять в окрестностях станции метро «Университет». То в торговый центр заскочит, то возле цирка, куда в детстве она ходила на аттракционы, побродит. То к любимому зданию отправится — к МГУ. Пару раз она пыталась сделать его набросок, но что-то всё время не выходило: то шпиль искривлялся набок, то башни оказывались разного размера, то всё здание вдруг расширялось или, наоборот, сужалось совершенно непропорционально. Причиной тому элементарное неумение рисовать: в художественную школу Фролова в своё время не ходила, а теперь уже было поздно. Да даже если бы и ходила, то вряд ли чему-нибудь бы там действительно научилась. Её подруга, которая выпустилась с красным дипломом, не могла нарисовать и человеческого лица адекватно, так что тут уж дело было в людях и их начальных умениях. Или в желаниях.
На этот раз на чуть ли не родную станцию её потащил Глеб. Объяснялось всё довольно прозаично: именно здесь он мог задешево и без всяких проблем прикупить себе сигарет. Фролова морщилась всякий раз, когда вокруг его лица образовывался этот дымчатый туман, но ей оставалось лишь терпеть его дурную привычку. Друга ж ведь не прогонишь вон.
— Я по-быстрому, — уверял её Степнов.
— А зачем меня вообще брать с собой нужно было? — возмущалась Кристина в ответ. Глеб принял задумчивый вид, почесал подбородок, остановившись у выхода в город, а потом толкнул дверь вперёд, пропуская подругу, и сказал:
— Ну, ты ведь любишь здесь гулять.
Не согласиться с этим было невозможно. Как и со словами, которые прозвучали в ответ:
— Люблю. Но, по большей части, в одиночку и наедине с тёплой погодой.
Прилагательное при погоде Крис особенно выделила. Выйдя на улицу, она сразу пожалела, что не взяла с собой даже своих тонких перчаток: теперь сгодились бы абсолютно любые. А Глебу было всё равно: казалось, ему тепло даже при температуре ниже нуля градусов на тридцать. Во всяком случае, в морозную погоду он даже не до конца застёгивал пуговицы на пальто, обходился без шарфа и шапки, а после — и без надобности оставлять половину состояния в местной аптеке: с иммунитетом ему несказанно повезло.
Кристина поёжилась, запихнув кулаки в карманы потрёпанного пуховика. Красная шапка, неуклюже торчавшая у неё на макушке, довольно забавно выглядела на фоне этой старой тёмно-зелёной куртки, а последним штрихом в этой картине были выглядывавшие из-под шапки рыжие непослушные пряди волос. Спустившись по ступенькам вниз, девушка остановилась: идти дальше было страшновато, ведь асфальт с лёгкостью мог уже покрыться тоненькой корочкой льда. А Глеб шёл чересчур самоуверенно, что, однако, храбрости не придавало: он так ходил всегда. Вот бы сейчас он шлёпнулся, ненароком подумала Фролова. Хоть получил бы за всё хорошее, не от людей, так от чего-то другого.
Но падать никто, разумеется, не собирался, а потому она, вздохнув, поплелась за ним в сторону рыночных лавок. В одной из них как раз и сидел его невероятной душевной доброты знакомый, который готов был ему продать, правда, не душу, но кое-что поважнее. Для Степнова поважнее, конечно.
— Деньги хоть взял? — протянула она свой вопрос, который родился не на пустом месте: Глеб уже привык всё время у всех занимать то сто рублей, то сто пятьдесят, а то и все двести. Возвращал он их уже быстро, видимо, научился на ошибках прошлого, когда долг в пятьсот рублей мог висеть у него и не один месяц.
— Да взял я, взял, — отмахнулся он, словно от надоедливых наставлений матери. Крис тихонько хихикнула: в таком состоянии друг был похож на возмущённого гуся, по-другому и не скажешь. Глеб вмиг повернулся к ней, состроив недоумевающее выражение лица.
— Чего ржёшь? — спросил он.
— Да ты на гуся похож, — продолжая смеяться, ответила Кристина. Фраза эта точно заставила Степнова врасплох. Он остановился, снова почесал подбородок, возведя взгляд к небу. Мимо, каркая, пролетела чёрная ворона.
— Ах, я гусь? — резко обратившись к подруге, поперхнулся Глеб, словно только сейчас услышал её реплику. — Ну, Крис, тогда...
Он сделал вид, что готов был тут же её защекотать: уж об этом её маленьком страхе он знал давно. Девушка тут же ловко увернулась, и тогда он махнул рукой, снова оглянувши площадку. Вдруг он будто бы нашёл что-то, что давно выискивал. По крайней мере, лицо его выдавало с потрохами: рот чуть приоткрылся, густые брови наверх поползли, к жалким остаткам тёмной чёлки.
— Жди здесь, — наконец, выдал он. Кристина кивнула, всё ещё украдкой улыбаясь, и тот припустил шагу.