***
— Где тебя носило? Не мог раньше прийти?
— Пробки, Андрей, пробки. Не забывай, что Москва — это живой мегаполис.
Андрей в ответ на слово «живой» лишь фыркнул и затем скинул свой чёрный капюшон. На голове у него уже образовалась лысина, хотя ему было чуть больше двадцати шести лет; глаза казались стеклянными, как у кукол; губы расплылись в ехидной улыбке тонкими ниточками.
Пришедшего звали Максимом Петрушевским. Он был младше Андрея лет на шесть, но внешне нельзя было не подумать, что они ровесники. Максим скинул свой капюшон, взявшись за него длинными пальцами, и прошёл в центр комнаты, озарённый светом свечей. Вероятно, купленных на распродаже в бюджетном супермаркете.
Да и всё помещение выглядело довольно дешёвым. Бывший склад — не лучшее место для подобных мероприятий. Тем более склад этот в своё время горел. И не однажды.
Поэтому Максим всякий раз нервно косился в сторону тех самых свечей, вспоминая легенды о здешних пожарах. Почему-то это волновало его одного.
— А где все остальные? — отрывисто поинтересовался он.
— Игорь ушёл проверять какой-то дом, в котором недавно разбилось очень древнее зеркало. Он подумал, что это может быть то самое.
Петрушевский фыркнул: самонадеянность Игоря никогда ни к каким результатам обычно не приводила, а потому, думалось Максиму, и теперь тот тратил время зря. Зато по пути наверняка заглянул в киоск и прикупил очередной залежавшийся сборник сканвордов: как говорил Андрей, «зато в доме престарелых потом быстро найдёт общий язык с остальными обывателями».
— Он не сказал куда идёт? — не отставал Петрушевский. — Конкретный адрес?
— Ещё чего. Он никогда не делится с нами такими подробностями.
Андрей отвернулся и взглянул на изображение, уже потрескавшееся, но всё ещё видневшееся на стене под слоями древней пыли. Девушка с тёмными глазами, стоящая напротив старинного зеркала, и тьма, окутавшая её — иллюстрация древнего предания, которое для Скворцова и его приверженцев было нечто большим, чем просто легендой. Наткнулись на него случайно, а оно взяло, да и произвело такое впечатление.
К тому же оно идеально вписывалось в реалии. Может, последние лет восемь особо к этой теме здесь не прибегали и даже успели о ней забыть, но случившееся оставило веский отпечаток на тех, кто был причастен ко всей этой истории с вирусом, со снами, со смертью. Просто подробности её не распространялись, поэтому нельзя было ни о чём судить наверняка. По крайней мере, в Москве не распространялись. И, даже несмотря на всё величие интернета и прочих средств массовой коммуникации, до Москвы не доходили. До простых смертных, разумеется.
— А Пётр?
— Пётр у себя дома. Он неважно себя чувствует.
— А Анжелика?
— Гуляет где-то, — уже раздражённо бросил Андрей. — Послушай, я тебе не справочная книга. Сейчас у всех есть мобильные телефоны, сам можешь позвонить и всё узнать.
Про мобильные телефоны, конечно, Скворцов подметил очень «своевременно»: они у всех сейчас не просто были, но стаи незаменимой частью жизни практически каждого.
Вдруг с лёгким поскрипыванием входная дверь растворилась. Андрей и Максим мигом обернулись к ней и увидели, что в комнату вошёл не кто иной, как Игорь.
— О, лёгок на помине, — вырвалось у первого. — Ну что, отыскал?
Тот покачал головой и пригладил свои светлые, словно золотистые, волосы, которые в стоящем в помещении полумраке будто бы светились. Нимба над головой не хватало для полной картины.
— Я так и думал, — закивав, протянул Скворцов.
Игорь потоптался на месте, чуть шмыгнув носом.
— А может, ну эти Тени? Давайте лучше демонов вызывать! – сказал он, оперевшись о стену.
— Издеваешься? — Андрей даже не посмотрел на него.
— Ну… Как там Лермонтов писал? Печальный демон, дух изгнания…
— …летал над грешною землёй, — тоскливо продолжил Максим.
— Демонов не существует, идиот.
— Но Лермонтов…
— Ты кому больше веришь, преданию или святейшему Михаилу Юрьевичу?
— По крайней мере, Лермонтов точно жил и творил, а кто создал предание — неизвестно, — пробурчал себе под нос Игорь и всё же замолчал.
— Предание древнее, но это не значит, что оно неправдиво, — ответил ему Андрей. Уж слух у него был острый, только об этом все почему-то постоянно забывали. Он, конечно, не обижался: повода особого не имелось. Однако выглядели такие попытки сказать что-то для себя смехотворно.
— Вы думаете, эта девчонка сама объявится, или нам придётся её искать? — поинтересовался Максим.
— Тьма любит своих жрецов. Я думаю, она поможет нам и заставит её объявиться самой.
С этими словами Андрей накрыл голову капюшоном и открыл дверь, жестом приглашая покинуть алтарь и остальных.
На сегодня дела жрецов были завершены. По крайней мере, они на это надеялись.