Кристина ещё долго сидела, переваривая услышанное. Правда, в голове ничего прочно как-то и не удержалось. Сплошная мешанина из Теней, смерти, зеркал, живых, а что к чему, что в какой должно быть последовательности, в голову уже как-то и не приходило.
— И… вы в это верите? — только и сумела выдавить она.
— Скорее да, чем нет. Но дело в том, что я вижу печать Тьмы на тебе...
— Я же живой человек, — поперхнувшись, оборвала её Крис. Магдалену это, судя по всему, не особо волновало.
— Но Тени имеют обыкновение пробираться в человеческие души и пожирать их. Особенно сейчас нельзя исключать того, что это может происходить.
Кристина еле сдержала смешок. Хотя следующие слова произнести с полной серьёзностью всё равно не удалось.
— А если это всё враньё? — смело спросила она. — Ерунда?
Но старуха мигом замахала руками, а на лице её изобразился ужас. И даже негодование.
— Нет! — вдруг прошипела она. — Это правда! И ты ещё успеешь…
— Я, наверное, пойду, — решила не слушать причитания Магдалены Кристина.
Старуха засмеялась. Сначала тихо, будто просто посмеиваясь, затем громче, уже словно злорадствуя.
— Ты свободна сейчас, — резко прекратив смех, заявила она, наклонившись к Фроловой. — Но запомни: всё, о чём я рассказала тебе, так или иначе коснётся тебя и твоей семьи. Тебе этого просто не избежать. Это у тебя в крови.
Кристина вскочила с места, схватила свои вещи и протиснулась между старым комодом и диваном. Котёнок, вдруг подняв на неё свою мордашку, истошно замяукал, но она продолжила пробираться к выходу.
— Где я окажусь, когда выйду? — не поворачиваясь, спросила она, уже подойдя к двери.
— Там, где захочешь очутиться, — странно ответила Магдалена. И ответ этот немного пугал.
Вот только Кристина всё равно распахнула дверь и вылетела наружу, открывая голову морозному воздуху.
— Кристина? — раздался неподалёку знакомый голос. Она испуганно дёрнулась в ту сторону и тут же бросилась к Глебу навстречу. Неожиданно и для самой себя сгребла его в объятия.
— Спасибо, что не ушёл, — только и вымолвила она, глядя на заснеженную дорогу около метро, упершись подбородком ему в плечо.
А сама невольно думала про себя: был ли этот разговор с Магдаленой на самом деле?
Глава 2
— Расскажешь кому-нибудь о том, что было вчера, — убью, — пригрозила Кристина Глебу, когда они уже вышли на лестничную площадку третьего этажа. Степнов состроил свою фирменную улыбочку и широким жестом распахнул перед подругой дверь, пропуская её вперёд.
На самом деле, после события, в метро, они договорились, что Крис расскажет обо всём Нинке, а Глеб может, конечно, в паре слов поведать об этом Никите, но только и всего. Распространяться сильно обо всём не хотелось: мало ли, сочтут ещё сумасшедшими, по школе слухи пойдут, до учителей ещё дойдёт… Последствия, какими бы они ни были, немного, но пугали.
Кристина вообще изумилась, как Глеб сам её умалишённой не посчитал.
— Можешь считать меня свихнутой… — начала она тогда оправдываться, но друг её перебил:
— Тогда я тоже свихнутый, потому что кто-кто, а я эту бабку видел, а сумасшествие передаётся ну никак не воздушно-капельным путём.
Уточнять, каким же оно путём передаётся на самом деле, Крис не стала.
Стоило ей подойти к кабинету математики, как Нина тут же подлетела к ней с раскрытой тетрадью, из которой мигом посыпались какие-то листы.
— Крис, там в пятом номе… ой, да я подниму, подниму, — поспешила она её остановить, самостоятельно опускаясь на корточки, но Фролова оказалась быстрее и уже ухватила все самостоятельные своей подруги.
— Где же твои тройки, Воронкова, где? Поделись! — прыснула она, протягивая ей бумажки: перед глазами мелькали одни четвёрки и пятёрки, и это даже чуточку раздражало. Примерно так же, как раздражает назойливая мошка, всё вьющаяся вокруг да около твоего учебника на уроке того же русского языка.
— Отстань, литератор, — буркнула Нина, бережно укладывая работы в конец потрёпанной тетрадки. — Так вот, в пятом номере синус и косинус не сокращаются и в ответе ерунда какая-то, у тебя там получилось вообще?
Кристина глянула на неё, поджав губы и выгнув брови.
— Издеваешься, — даже спрашивать не стала она.
— Ты не делала? — почему-то удивилась Воронкова.
Подруга не ответила, а протиснулась к лавке, на ходу сбрасывая на неё рюкзак, а потом плюхнулась на сиденье, вытянув ноги и скрестив лодыжки. Нина, недолго думая, присела рядом с ней.
— Всё в порядке? — тихо спросила она, развернувшись к Кристине, и та посмотрела на неё. В голове не в первый раз скользнул вопрос: во сколько же Воронкова вставала по утрам, раз успевала каждый день завивать свои светлые волосы, да ещё и подкрашивать ресницы. Хотя, казалось бы, ей все эти приукрашивания не особо и нужны были. По крайней мере, Кристина так считала.
— Мне вчера совсем не до алгебры было, — сказала лишь Фролова.
Нину это не могло не заинтриговать.
— А ну выкладывай, — потребовала она. — Это же что такое могло произойти…
— Здравствуйте! — вдруг чуть ли не выкрикнула Кристина, обращаясь к подошедшей к кабинету учительнице математики, а потом виновато улыбнулась Нине. — Давай после урока, хорошо?
И Нине пришлось согласиться.