Он попал.
Белобрысого парня отшвырнуло куда-то в окружавшую темноту, в Хаос, в Ничто. Только что он был здесь, только что он атаковал, подобно смертоносному тайфуну, - и вот его нет, словно никогда и не было.
Блейд стоял, с трудом удерживаясь на ногах. Перед глазами все плыло, сливаясь в сплошную бешеную пляску изломанных цветных полос. И внезапно из этого хаоса появилось лицо соперника.
Он тоже двигался с трудом, этот странный противник Блейда. Лицо его превратилось в кровавую маску, можно было лишь удивляться, как выдержали шейные позвонки. Но тем не менее они выдержали, и, пошатываясь, шипя от боли, беловолосый тоже нашел в себе силы подняться и вновь двинуться в бой, собирая, как и Блейд, силы для последнего, решающего удара.
Оба противника ударили одновременно.
И оба попали.
Два тела грянулись на пол совершенно синхронно, словно связанные незримыми нитями. Судья прерывающимся голосом начал отсчет, но его слова тонули в диких воплях зрителей.
И все же какие-то слабые отзвуки достигли уже почти погасшего сознания странника. Опять цифры! Опять эти проклятые цифры! И значит, ему снова надо вставать...
Блейд поднялся при счете "девять". Его противник не поднялся вовсе.
В чувство странника привели руки Лиззи.
Глава 5
Окончательно Блейд пришел в себя только на следующее утро. Он лежал в постели, в своем гостиничном номере; первым ощущением было - зачем мне намотали на лицо эту марлю?
- Лежи смирно, - послышался знакомый голос. - Лежи, доктор наложил несколько швов. Пока они хоть немного не подживут, тебе лучше поменьше двигаться.
- Лиззи?! Ч-что ты здесь делаешь?..
- Ухаживаю за тобой, разве не видно? - сердито отозвалась девушка.
Блейд молча откинулся на подушку. Вчерашний бой дался ему очень и очень дорого. Вряд ли он был сейчас в состоянии выдержать еще один раунд против подобного противника.
Девушка хлопотала рядом, готовя какие-то мази и примочки. Что она здесь все-таки делает? Или ее хозяева настолько наивны, чтобы пребывать в уверенности, будто он, Блейд, не раскусит их детскую уловку?
- Забрала бы ты свои микрофоны, Лиззи, - странник пошел напролом. Не самый изощренный ход, но порой бывает очень эффективным.
- Микрофоны? - Если это удивление было притворным, то в Лиззи погибла великая актриса, достойная сцены Королевского шекспировского театра. Какие микрофоны, Эмилио? Я не понимаю тебя.
- Вчера ты распихала по номеру жучки, - морщась от боли в ноющей челюсти, пояснил Блейд. - Я хотел бы знать, зачем ты это сделала. И не надо клясться, будто не имеешь к этому никакого отношения.
- Но... но я действительно не имею к этому никакого отношения... пролепетала Лиззи с непритворным страхом.
Блейд задумался. Похоже, девчонка и в самом деле не лжет. Чтобы так сыграть изумление... Тем более, что доказательств у него никаких. Впрочем...
- У тебя есть с собой тальк?
- Есть, конечно, - озадаченно отозвалась девушка. - А зачем он тебе?
- Сейчас увидишь.
Профессионал должен уметь зафиксировать отпечатки пальцев при помощи любых подручных средств. Кисточкой для чистки электробритв Блейд осторожно смахнул лишний порошок с крошечной коробочки радиомикрофона. Лиззи взволнованно сопела у него над плечом,
- А теперь возьми в руку вон тот стакан... спасибо. Сейчас мы все узнаем.
- Теперь ты убедилась? - мрачно спросил Блейд девушку пятнадцать минут спустя. Отпечатков на микрофоне осталось немного, однако характерный шрам, рассекавший подушечку указательного пальца Лиззи, был одинаково четко виден и на микрофоне, и на стакане.
- Ты все еще будешь отпираться?
- Буду! - вскрикнула Лиззи. - Буду! Потому что я этого не делала, Эмилио, не делала! Я... я призналась бы тебе во всем, если бы мне было в чем признаваться! Но мне не в чем, не в чем, клянусь... клянусь всем святым!..
Все это кончилось бурными и самозабвенными рыданиями.
- Ты и впрямь отменно играешь, - медленно сказал Блейд. - Что ж, я на тебя не в обиде. Ты делала свою работу. Но скажи мне - для кого? Кто приставил тебя ко мне? Как вычислил, что я окажусь в баре Шэллоу?
- Я-а... не понима-а-ю-у... - донеслось сквозь рыдания.
Скрипнув от боли зубами, Блейд поднялся. Ребра как будто целы... а остальное - это пустяки.
- Нет, ты понимаешь! - Он схватил Лиззи за руку, чисто машинально закрываясь от захвата. - И ты скажешь мне - добровольно или нет! - он скорчил самую свирепую физиономию, на какую только был способен. - Ты думаешь, что я такой добряк?! Сейчас привяжу тебя к стулу и начну пытать да так, что никаких следов не останется, и ты не сможешь даже обратиться в полицию. - Он как следует встряхнул девчонку за плечи. - Ну, будем, говорить? Или мне применить к тебе крайние меры?
- Применяй что хоче-ешь... А я-а-а все равно-о ничего-о не знаю-у-у...
Черт побери! Не пытать же эту пигалицу и в самом деле?!
- Ну, тогда пеняй на себя! - сурово произнес Блейд и принялся прикручивать слабо сопротивляющуюся девчонку к стулу простынями.
Закончив с этим, он принялся зажимать между ее пальцами карандаши, перекручивая все это тонким кожаным ремешком, снятым с головы самой Лиззи. Девушка наблюдала за этими приготовлениями, и глаза ее постепенно расширялись.
- Не забывай, что я из Аргентины, - зловещим тоном произнес Блейд. Там у нас с подобными вещами очень просто. Это вы, европейцы, прямо-таки помешались на правах человека... Ха! Я смеюсь над этими правами! И сейчас я докажу тебе, что все красивые слова - не более, чем сотрясение воздуха. Видишь ли, я очень не люблю, когда за мной следят. Одного такого шпика я просто расчленил на части - еще дома, в Аргентине... Полиция его так и не нашла.
Лиззи вновь заплакала, теперь - уже от настоящего страха.
- Эмилио... я клянусь тебе... даже если ты замучаешь меня до смерти... я тебе все равно ничего не смогу рассказать...
- Вот это мы сейчас и проверим, - деловито заметил разведчик, затягивая последний узел в своей сложной плетенке, что опутала пальцы левой руки Лиззи.
Однако за его уверенным и жестким видом скрывалась растерянность. Он дошел уже до самого края. Не пытать же, в самом деле, эту девчонку!..
И тут его волной затопила злость. А, собственно говоря, почему бы и нет? На микрофоне - отпечатки ее пальцев! Она принесла их сюда, это яснее ясного. За такие дела нужно платить. И довольно дорого.