— Уэнсдей… Тебе нужно успокоиться. Если ты приедешь к родителям в таком состоянии, они точно не уедут, как ты хотела, — сказал Ксавье, уговаривая её и пытаясь помочь.
— Ты прав, ты прав, — смотрела она в окно, но тело не реагировало на попытки расслабиться.
— Давай мы немного… Сейчас. У меня есть идея, — свернул он машину на отшиб в сторону озера.
Через пятнадцать минут они стояли на пустом берегу и смотрели на звезды, пока у неё внутри всё горело.
— Уэнс… Надо будет покричать, — сказал он, стеснительно посмотрев на нее.
— Покричать… — задумалась она, осмотревшись.
— Здесь никого нет. Давай начну я. Иначе ты просто не справишься с этим напряжением.
Внезапно Ксавье громко раскричался прямо в сторону воды, так, что гладь разносила его крики вдоль озера, и Уэнсдей тоже смогла сделать это, вопреки своим установкам. Она ощущала себя такой слабой и уязвимой без Тайлера. Такой потерянной.
Наконец, сорвав горло до неприятной боли, она опустилась на пятую точку прямо на холодный песок и начала рисовать на нем сухой веткой знаки бесконечности.
— Что-то произошло? Давай я позвоню Мортише и скажу, что мы немного задержимся? — предложил он, присаживаясь рядом.
— Не надо… Я всё выплакала. Спасибо тебе, — сказала Уэнсдей, снимая с себя его толстовку и встав с земли. — Поехали…
— Хорошо, — пошел он за ней, опустив взгляд. Весь дальнейший путь они молчали. Каждому было неприятно обсуждать то, что наболело.
Уже у дома она предложила ему зайти с ней, чтобы поговорить с матерью, и он согласился помочь.
Мортиша, как всегда, приготовила вкусный ужин. Донован уже ждал внутри, общаясь с Гомесом. А Уэнсдей и Ксавье сидели рядом, загадочно переглядываясь.
— Миссис Аддамс, всё очень вкусно, — промолвил Ксавье, заставив её улыбнуться.
— Спасибо, дорогой. Я старалась, — коснулась она Гомеса бледной рукой. — Но не обошлось и без помощи твоего отца, Уэнсдей.
— Я за вас рада. Когда вы уезжаете? — с напором давила она, пытаясь поскорее избавиться от нежеланных гостей.
— Завтра утром, дорогая, — сообщила Мортиша. — Выглядит так, словно ты нас выгоняешь. Что подумает твой друг?
— Что вы, мама. Разве вас выгонишь? Это почти как избавиться от бубонной чумы в глухой деревне в летний период, — продолжила она есть с безразличным видом.
— Спасибо, дочь, это очень… Приятно, — улыбнулась Мортиша, глядя на Ксавье, пока он наблюдал за всем этим, выпучив глаза. Отношения Аддамсов всегда казались ему странными, но Тайлер очень быстро к ним привык.
— Донован, как Вам мясо? — уточнила она, глядя на него. — Гомес сам убил этого селезня.
— Эммм… Вкусно… Очень вкусно. Надеюсь, разрешение на оружие не просроченное? — пошутил Донован, заставив Уэнсдей ухмыльнуться.
— Надейтесь, что оно вообще было, — сквозь зубы сказала она, наливая себе еще вина.
— Дорогая, не много ли за сегодня? — спросила Мортиша, глядя на дочь с укором.
— Мало, мама. Очень мало, — ответила она, делая новый глоток.
Ужин закончился хорошо. Ранним утром Аддамсы должны были уехать, договорившись о том, что Донован будет приезжать к Уэнсдей вечерами и проверять, всё ли нормально. Ксавье тоже обещал быть рядом.
К 23:00 Уэнсдей, наконец, зашла в комнату, но, измученная новостями, не знала, как подойти к зеркалу, поэтому начала разговор сама с собой.
— Ты мне не рассказал… Ничего мне не рассказал, — с обидой сказала она, сидя вдалеке на своей кровати. — Я ощущаю себя дурой. Я говорила с Господом впервые в жизни, думая о том, что ты не мучился. Что ты умер быстро и безболезненно… А оказалось…
Едкий дым заполнял её легкие, она впервые в жизни курила, стащив сигареты у Донована. Слезы бежали из глаз бесконечным потоком, и она не могла думать о словах, что случайно сказала Шарлин. Но внезапно она услышала из зеркала его голос.
— Я не рассказал потому что ты не должна была узнать об этом…
====== Глава 7. Секреты ======
Комментарий к Глава 7. Секреты Приятного чтения…Спасибо за допинг в виде отзывов и поддержки) Мне важно)
— Значит, вот как… Не должна была узнать, — встала она с кровати, затушив сигарету о стакан с водой, что стоял на тумбе, и направилась к нему. Он посмотрел на неё виноватым взглядом. На ней не было лица, она выглядела словно призрак от того, что узнала. Боль неведения душила и терзала еë так сильно, что она на секунду перестала верить в его любовь.