— Что ты знаешь о сломанной жизни, Ксавье? Ты ничего не знаешь… Что значит просыпаться и иметь кучу планов, любить так, что не можешь и минуты провести порознь. Мечтать, чтобы настал вечер, и ты мог оказаться с любимым человеком рядом… А потом ты просыпаешься… В один день. И всего этого нет… Ты будто один, и ничего больше не имеет смысла… Вот, что значит сломать жизнь. А не чертовы экзамены в универе, — ответила она дрожащим голосом и безликим видом, сдавливая ком в горле. В последнее время она реально выглядела как привидение, которым можно было пугать детей.
— Ну да, куда мне. Ты права. Ксавье ведь не знает, что такое любовь… И вряд ли когда-нибудь узнает, — переключил он передачу со психом и резко надавил на газ. Уэнсдей не обращала внимания на подобные выплески, думая, что он просто обижается на общие термины, но дело было в другом. Спустя пять лет дело было в том, что он до сих пор был влюблен в неё, и хоть Тайлер стал ему близким другом после суда и лечения, он не мог забыть ту девочку, которая всё это время училась с ним в одной группе. Поэтому смотреть на них было болезненно и невыносимо, хоть он и был вынужден терпеть эти ежедневные мучения… И сейчас, после смерти Тайлера, всë, наконец, закончилось. Теперь у него появился хоть какой-то шанс быть с ней рядом, оставалось правильно его применить.
По приезде в университет, Уэнсдей и Ксавье наткнулись на недовольного ректора.
— Мисс Аддамс, Вас нет уже три недели. Всему есть предел. Мне больно смотреть, как некогда лучшая ученица гробит свой потенциал! Это самый важный период перед экзаменами. Или останетесь на второй год, — категорично заявил он. — Как бы мне ни было жаль Вас из-за сложившихся обстоятельств.
Аддамс уже хотела послать его куда подальше, но Ксавье неожиданно и бесцеремонно вылез вперед, закрывая её своим плечом.
— Мистер Рочестер, мы ведь говорили об этом. Она исправится. Закончит в этом году, я беру на себя ответственность, — сказал он, пытаясь договориться с ним, и дело было в том, что он и его отец были хорошими знакомыми.
— Только потому что Вы — сын Винсента, Ксавье, — опустил глаза ректор и пошел дальше.
— Говнюк, — выдала Аддамс, сжав кулаки.
— Уэнсдей, возьми себя в руки. Сейчас будет самая важная подготовительная лекция. И мы должны на ней быть, — взял он её за руку и потащил в нужный корпус, даже не обращая внимания на её недовольства и пререкания. Иногда с ней приходилось быть настойчивым, и никто не умел делать это лучше, чем Тайлер. Именно поэтому и ещё по тысяче других причин её жизнь теперь казалась ей такой пустой и бессмысленной.
Ей было страшно думать о том, что ждет её впереди. Но рядом оставался Ксавье, а это значило, что у неё было плечо, на которое можно было положиться… Но разве это могло спасти её от одиночества?
====== Глава 1. В объятиях боли ======
— И если вы всерьез настроены найти работу, вы должны постараться. Сдать на отлично, и тогда вам всем будет место в лучших корпорациях наших бывших выпускников, мы гарантируем, — это было первое, что Уэнсдей услышала за всю лекцию, потому что почти три часа пялилась на нарисованную ручкой на столе надпись с инициалами WT.
— Уэнс… Пора, собирайся, — прикоснулся к её плечу Ксавье, и она вздрогнула, будто была вообще не в том месте. Вокруг уже никого не было. Время шло не так, как раньше, потому что мысли о Тайлере съедали больше его половины.
— Всё хорошо. За меня можешь не волноваться, я найду работу, — вышла она из аудитории и бегом пошла к выходу.
— Я и не волнуюсь. Я знаю, что у тебя высокий потенциал… — догонял её Ксавье по длинному коридору. — Куда ты?!
— По правде говоря… — остановилась она, подняв на него свой заинтересованный взгляд. — В одно место… Я хочу побыть одна. Не хочу возвращаться к родителям. Они едят меня заживо.
— Они беспокоятся о тебе. И я, кстати, тоже, — прозвучал его расстроенный тон.
— Ни к чему. Я вернусь домой к десяти. Если будут звонить, ты не знаешь, где я, — побежала она к выходу, ускорив шаг и не оборачиваясь.
— Я и так не знаю. Ты не сказала! — вскрикнул он напоследок, но её уже и след простыл.
Уэнсдей прибежала в заброшенный дом, в который они с Тайлером как-то давно ходили, чтобы просто побыть наедине, еще до того, как сняли свой собственный, но до этого она навестила антикварную лавку. Вытряхнув из рюкзака кучу свечей и спиритескую доску, она принялась вызывать его дух, вцепившись в свой кулон ледяными пальцами.