В это время на аэродроме острова был аврал. Сначала, меньше, чем за пять минут, в воздух поднялись истребители и направились на перехват подходивших уже алайских самолетов. Практически сразу за ними взлетели бомбардировщики. Я сказал координаторам, что нужно следить, куда они полетят, потому что нам пока не было известно, обнаружено ли место нахождения алайских авианосцев. Кто-то из координаторов подчеркнуто вежливо поблагодарил меня и напомнил, что отслеживание перемещений авиации конфедератов происходит автоматически, и следить за ними я могу таким-то способом. Он был прав, возмущаться не стоило, просто я отвык от таких операций. Важно было то, что аэродром остова остался пустым, самолеты – основная цель удара алайской палубной авиации – успели взлететь. Это нужно было не выпускать из виду, так как теперь стало ясно, что алайская операция развивается уже не по первоначальному плану.
Снова мигнул экран – мне увеличили участок, где были авианосцы Конфедерации и дали информацию, что с двух из них начался подъем самолетов. Третий авианосец отставал миль на пятнадцать-двадцать и пока активности не проявлял, но это уже ничего не значило. Авианосцы Конфедерации, не обнаруженные алайским флотом, высылают самолеты для удара. В это время половина алайских самолетов только подлетает к острову, где встретит в воздухе истребители и ничего не найдет на земле. Вторая половина стоит на палубах и еще не известно – успеет ли подняться, прежде чем на алайские авианосцы начнется атака. Как всё неудачно получилось, подумал я. Конечно, тут, видимо, дело в разведке Конфедерации – они знали, что алайцы идут к острову и вышли на встречу, тогда как алайцы только ударом по острову собирались выманить флот Конфедерации для генерального сражения. Тут я вспомнил, что на алайских кораблях нет радаров, и у меня совсем испортилось настроение. Можно было вырубать экран и уходить. Или тупо посмотреть избиение младенцев. Я улыбнулся – хороши «младенцы»! За полгода завоевали господство над островами, архипелагами и прибрежными странами половины Великого океана своей планеты.
Надо было сообщить Сергею о вылете самолетов с вражеских авианосцев… Впрочем, это, естественно, уже сделано. Часа через два он их увидит и сам. Часа через два с половиной для алайцев все может быть кончено. Что можно сделать сейчас? Практически ничего. И дело даже не в том, что наш человек на корабле не может превратить свое знание о вероятной катастрофе в какие-либо приказы, действия, маневры. Что можно – сделано самими алайцами, не воевать же с Конфедерацией нам … Да – нет радаров, да – проглядели подход флота противника… Но пока еще именно алайский флот – лучший на планете. И алайская палубная авиация на порядки превосходит любого возможного противника… Надо смотреть, что будет дальше. Но что же можно сделать?.. У алайцев ещё есть все шансы. Пока самолеты конфедератов найдут алайский флот… И если вообще найдут! Вряд ли они застанут алайцев совсем уж врасплох – выслана воздушная разведка, есть боевой патруль вокруг кораблей… Есть, в конце концов, сигнальщики на мачтах. Я вдруг отчетливо представил себе… «Воронье гнездо» откуда-то из средневековья, из бригантин и галеонов, на вершине мачты флагманского «Гепарда», и в нем сигнальщик – отпетый пират с сизым носом, в засаленном платке на бритой башке, с черной жесткой бородищей до глаз, одноногий… Да – непременно одноногий, с деревянным протезом, всматривающийся в безбрежное небо над океаном. И видимость «миллион на миллион»… И вот он замечает далеко-далеко вдали несколько точек над горизонтом – торпедоносцы Конфедерации. Или пикирующие бомбардировщики, или левелеры – не важно… Он трет грязным татуированным кулаком единственный глаз, так как второй закрывает черная повязка, в какой-то безумной надежде, что – показалось… Он умом уже понимает – нет, не показалось. Вот она приближается – смерть с какими-то белыми знаками на крыльях. И он, этот пират-сигнальщик истошно орет гортанным голосом, перегнувшись вниз из своей корзины, тыча пальцем в горизонт, туда, откуда, ещё невидимая для всех остальных внизу, приближается верная смерть… А внизу на полетной палубе его почему-то не слышат. Стоят скучающими рядами самолеты, пилоты прячутся от солнца под плоскостями, матросы поплевывают в океан…