В общем, чем больше я над всем этим размышляю, тем больше мне нравится одна мысль, имеющая хождение по поводу проблемы Странников в кругах таких же как я историков-любителей, потому что больше никто об этой проблеме уже и не думает, ну, кроме ещё Каммерера и компании, как выяснилось. Мысль такая, что Странники – это информационный фантом, возникший и автоматически живущий в ноосфере человечества, под который также автоматически, неосознанно подгоняются какие-либо необычные факты. А суть живучести этого фантома в том, что человечеству неуютно в пустой вселенной, где все известные цивилизации стоят либо на значительно низшем уровне развития, либо просто в стороне от направления развития Земли. И поэтому человечество бессознательно населяет вселенную какими-то могущественными и таинственными силами. Возможно, это даже отголосок религиозности. Ведь на протяжении всей своей истории люди верили во что-то сверхъестественное. В бога, в чертей, в переселение душ, в фей и домовых, в «летающие тарелки»… Странники – просто следующий уровень. И все их почти двухсотлетние поиски лучше всего иллюстрируются гениальной в своей безумности поэмой Кэрролла «Охота на Снарка». Первый раз я прочитал её ещё в детстве, она меня особо не впечатлила, но потом, уже занимаясь Странниками, я очень часто ловил себя на мысли: всё, что пытаюсь делать я, что делали в свое время Следопыты – всё это так ровно укладывается в образный, метафоричный ряд этого произведения, что остается только посмеиваться над собой и своими коллегами. Удивляюсь, как это Следопыты сами не избрали «Охоту на Снарка» своим гимном, как например семигранную гайку – символом. Ведь, насколько мне известно, многие из Следопытов с достаточной долей иронии относились к своей деятельности, считая целью не столько поймать-таки за хвост Странников, но под знаменем их поисков осваивать космос.
В дверь постучали и вошел Гриша Серосовин Мы поздоровались, и я протянул ему кристалл с текстом доклада.
– Готово? – полуутвердительно сказал он. – Как будем аргументировать?
– По-старому, – сказал я.
– То есть, решили вообще не упоминать про Странников?
– Ну, да…
– Понятно. Думаешь, получится?
– Скорее – да, чем нет. Вот это все ты тоже заберешь? – я показал рукой на лежащие на столе папки и футляры.
– Не знаю… – Гриша поскреб пальцами щеку. – Шеф что-то ничего про это не говорил.
– Ну, мне в любом случае это оставлять у себя не следует. Отдашь всё Каммереру, он разберется, это всё от него.
– Ну, хорошо, только как я все это понесу? – Гриша развел руками. – У меня с собой ничего нет… А тащить всё это в охапке по улицам, наверное, не следует. Как ты полагаешь?
Я сказал, что полагаю – не следует, и стал искать в кабинете сумку, в которой приносил свои вещи, когда перебрался сюда для работы над докладом.
– Тим, а почему ты тогда ушел из координационной?
– Когда?
– Ну, когда вы там по Гиганде работали с Корнеем, неделю назад…
– А-а… – не люблю я такие разговоры. – Там события пошли уже сами по себе, отсюда направлять мы их не могли, а просто смотреть мне как-то не хотелось, это ведь не лаборатория, не игра, понимаешь… – я рылся в шкафу в писках сумки, уже видя, что там ее нет.
– Я там тоже был, меня Каммерер направил посмотреть… И ведь алайцы выиграли.
– Да, я знаю. Повезло, – сказал я. Интересно, зачем это Каммерер его туда посылал, и зачем он мне об этом говорит.
– Знаешь, Корней потом сказал, что это только благодаря тебе.
– В каком смысле?
– Да брось ты свою манеру притворятся!