– По поводу того, что Сикорски убил Абалкина из-за того, что тот открыл что-то на Саракше.
«Боже мой!» – мне пришлось сдержаться, чтобы не застонать в голос.
– А Абалкин вёл какие-то свои исследования на Саракше? – спросил я, чтобы сказать хоть что-нибудь.
– Мы полагаем, он открыл нечто случайно, при осуществлении своей основной работы.
– В ходе последней операции? – мне хотелось поскорее от него отделаться, но грубить пока ещё я не собирался.
– Что? А, ну, видимо – да, раз после этого он бросился на Землю…
Тут телефон у меня в кармане завибрировал, напоминая, что готов послать вызов, и я, наклонив голову вниз, сказал тихо: «Изольда».
– Ну, раз вы знаете про операцию! – вырвалось у «людена». Он вплотную придвинулся ко мне, и наши головы почти соприкоснулись. Я перехватил взгляд его вдруг широко раскрывшихся глаз, и это взгляд мне не понравился. На Земле почти не встретишь такого взгляда, а вот на Гиганде я насмотрелся…
– Мы предлагаем вам обсудить всё это и возможные последствия, – быстро добавил он полушепотом.
– Да ничего я и не знаю, – сказал я, отшатнувшись. Я не понимал, что происходит.
– Да-да, конечно, не сейчас, в другой обстановке, – «люден» оглянулся по сторонам. – Когда у вас будет время, мы всё понимаем… Но, хотелось бы, конечно, в ближайшие дни… Мы ни на чем не настаиваем, но вы же должны понимать, что…
– Послушайте, – сказал я и подумал, что до сих пор не знаю, как его зовут, – я, кажется, уже говорил вашим… коллегам, что мне не хотелось бы… Что мне было сказать – это опубликовано. Выступайте в прессе… впрочем, вы говорите, что выступили… Я просто не читал ещё, поэтому мне трудно ориентироваться, о чем именно вы… насколько…
– Да-да, вы правы. Вы не можете открыться, не зная, чем располагаем мы. Поэтому мы и предлагаем обсудить. Ознакомьтесь с нашей статьей и вам, возможно, захочется поговорить более предметно… Не смею вас задерживать. Как с нами связаться, вы знаете. До свиданья.
После этого он развернулся и, переваливаясь, стал спускаться вниз.
– До свиданья, – сказал я уже ему в спину.
Как обычно, после общения с представителями этой группы у меня осталось какое-то неприятное впечатление: то ли как от чего-то стыдного, то ли как от чего-то гадкого. На мой взгляд, группой «людены» и им подобными должны были уже давно заинтересоваться врачи-психиаторы, которые ослабили свое внимание к человечеству, все больше занимаясь по прогрессорской части. И если бы хоть что-то эти псевдоисторики могли дать мне в моих поисках, как я раньше рассчитывал… Но они не утруждали себя даже собиранием данных, которые преподносили потом в совершенно жутких формах после своих препарирований. Они хватали всё из открытых источников, причем брали всё и отовсюду: факты, слухи, анекдоты, какие-то обрывки, вырванные с кровью из контекста, интерпретации через десятые руки, совершенно не заботясь о каком-либо анализе. Мне казалось, они не знали о существовании такой возможности.
– Ну, где ты там есть-то?! – расслышал я голос Изольды из кармана своей куртки.
– Да, говори, – я вытащил трубку и прижал к уху.
– Ты что молчишь? Что за манера всегда – звонить и молчать?
Я улыбнулся.
– Да, понимаешь, тут один дурак напал – так пришлось отбиваться.
– Дура-ак? Везет тебе…
– Слушай, Изольд, ты ничем не занята? Давай сейчас слетаем в Гвиану, ну туда – рядом со старым космодромом, где в тот раз были, помнишь?
– Давай… а что это на тебя нашло?
– Да противопоказано мне общаться с дураками. На песке поваляемся, вина попьем. Но только прямо сейчас! Как раз рассвет посмотреть успеем. Кстати, отметим кое-что, я тут один доклад закончил…
– Из тех, что не печатают никогда?
– Там расскажу. Жди, я за тобой заскочу, только дома вещи брошу.
25.12.2235г. Зал заседаний Мирового Совета
Каммерер и Вандерер сидели на балконе в зале заседаний Мирового Совета. Балконы в несколько ярусов опоясывали сферический зал, свод которого терялся на высоте семидесяти метров. Здание на гигантском постаменте незаметно поворачивалось вслед за солнцем, лучи которого проникали через прозрачные стены в верхней части, поэтому внутри ход времени воспринимался каким-то странным образом, так как солнце двигалось только по вертикали: вверх-вниз.
Зал на несколько тысяч человек был практически пуст – шло заседание президиума, в компетенции которого было решение вопроса о продлении срока ограничения на доступ к информации.
– Странно, – сказал Вандерер, заглядывая вниз, в зал, – в детстве я очень хотел сюда попасть, а потом как-то позабылось, и теперь такое яркое воспоминание… Даже не воспоминание, а воспоминание о желании… Правда, забавно?