— Ксандер… — прошептала она, как только мы оказались вдали от шумного зала.
— Подожди, любимая, не здесь, — быстро ответил я, намереваясь быстрее скрыться от посторонних глаз.
Я пропустил её в свой кабинет, закрыв за собой дверь на ключ. Мне не нужны были незваные гости и чужие глаза. Как только я обернулся к женщине, она резко припала ко мне. Обняв за шею, она поцеловала меня и я… не отстранился. Вильнара со всей своей страстью и тоской прижималась ко мне, неистово целуя, зарываясь пальцами в мои волосы.
А я старался понять себя. Старался вспомнить те чувства, которые когда-то испытывал к этой женщине. Ведь раньше… я готов был её боготворить. Она была единственным родным для меня человеком, который поддерживал меня, всегда была рядом и стремились мы вместе к одной цели. Я терял голову от одного её запаха, от одной её улыбки, не говоря уже о наших ночах страстной любви. Но сейчас… кровь стыла в венах, превращаясь в лёд, и мне хотелось кричать от боли. Я больше не испытывал к ней ничего. Лишь отвращение и презрение.
— Я так скучала по тебе, Ксандер! Я знаю, любимый, что ты зол на меня. Знаю, но позволь мне всё объяснить! — поторопилась объясниться Вильнара, видимо, заметив мою холодность. — Эрнст — твой сын, поверь мне. Твой. Я наложила на него заклятье, чтобы оно оберегало его, королевского потомка, от всех чар. Поэтому магия Строргэ возымела негативный результат…
Я коснулся её плеча, неспешно проводя по нежной женской коже. Именно Вильнара мне нужна была бы сейчас. И она уже в моих руках. Она всегда готова была помочь мне в такую минуту. Но она оказалась не моей истинной. Раньше я ломал голову и проклинал судьбу, что моя любимая не смогла распечатать моё «проклятье». А теперь… я был счастлив, что это оказалась не она.
— Я знаю, Вильнара, что это мой сын, знаю, — ответил я, следя за тем, как мои пальцы порхают по её руке, поднимаясь всё выше, и вот я уже касаюсь её оголённого плеча, провожу по ключице, приподнимаю её до боли родное и такое чужое одновременно личико за подбородок. В её глазах слёзы радости.
— Ксандер, я так люблю тебя! — восклицает она. И холод окутывает меня. За окном раздаются первые раскаты грома, и вот по стёклам барабанят первые капли дождя. — Ты, правда, больше не сомневаешься, что Эрнст — твой сын?
— Нет. Эрнст — действительно мой сын и никакая сила теперь не отнимет у меня моего ребёнка… Ви.
До неё не сразу доходит смысл слов. Она улыбается, веря своему счастья, что смогла провести короля… и тут же я замечаю в её глазах страх. Животный страх, дикий, сковывающий её по мере того, как я сдавливаю её шею, как по моим венам теперь бежит её энергия. Наконец, холод отступил и в моей крови вновь зажегся огонь. Энергия Вильнары удивительно сильная, её должно хватить надолго.
В её глазах застывает неверие и мольба. Поздно. Она сама выбрала этот путь. Её тело падает на пол, и в этот момент я услышал стук в дверь. Рош проследил за нами и лишь ждал подходящего момента. Я быстро закрыл за ним дверь. Он грустно осмотрел мёртвую женщину и прицокнул языком.
— Какая же наивная дурочка, — со вздохом проговорил Рош. — Никогда бы не подумал, что она вот так сама придёт к тебе в руки.
— Займись её телом, — сухо приказал я, но не спешил возвращаться на приём, и никак не прокомментировав его слова. Я прошёл к окну и погрузился в мрачные мысли.
— Что ты скажешь Арнанде? — потревожил меня Рош, подойдя ближе и заглянув мне в лицо. — Она непременно потребует ответа.
— Вильнара уехала. Мы с ней поговорили, мирно договорились и она уехала.
— Оставив Эрнста? Своего сына? — не веря, уточнил мужчина. Я сам знал, что Ари не поверит. А если узнает правду — не простит меня. Но был ли у меня выбор? Мне нужно сделать так, чтобы она никогда, никогда не узнала правду!
Оторвавшись от своих мрачных дум, я обернулся к Рошу.
— Сын короля — собственность короля, — скривив губы, произнёс я. — В любом случае, я бы не отдал своего сына. После стольких лет поисков.
— Ты идёшь? — спросил Рош, ожидая моего ухода. Я повернулся и посмотрел в последний раз на безжизненное тело Вильнары. Можно даже сказать, что я прощался не с ней, а со своей прошлой жизнью. Мне хотелось послать этот проклятый приём куда подальше. Мне было душно, да и чувствовал я себя неважно. И это не касалось смерти женщины.
— Да, иду, — выдохнул я и вышел из своего кабинета, предоставив Рошу разобраться с трупом. Войдя в зал, я искал глазами свою жену. Её не нигде не было. Меня пытались остановить, заговорить, а мне было плевать на всех. Почему же мне вновь так плохо? Да что же это за проклятье?! Лёд в крови сменился пожаром, который разгорался во мне не на шутку. Почему так жарко в этом проклятом зале?