Прочь от гитары моей и огня!
Та, другая мелодия взорвалась гитарными аккордами и смутно знакомым голосом. Золотое марево затопила черная хмарь. В последний момент перед глазами мелькнуло удивительно красивое женское лицо, обрамленное ало-желтыми паутинными волосами. Исказилось от боли… И музыка, зовущая в бездну, стихла.
Я попыталась вдохнуть, но не смогла. Вокруг была только горько-соленая, плотная морская вода. Слишком много воды… В глазах уже темнело, когда я вспомнила о своей магии. Тварь из глубин погибла, теперь мне ничего не мешало просто взлететь к поверхности.
…На берег я выбралась с огромным трудом. Не столько из-за волн, со штормовым остервенением бьющих в песок, сколько из-за облепивших все лицо волос. Н-да, правильно Максимилиан сделал, что подкоротил их тогда. Преогромнейшее ему спасибо.
— Ты как? — осторожно поинтересовался взволнованный женский голос. Тот самый, что выводил вторую мелодию.
Я лениво скосила глаза. Рядом со мной на песке сидела та самая девушка-бард с пляжных концертов. Гитара ее, порядком намокшая, с порванными струнами, валялась неподалеку. Сама певица выглядела ничуть не испуганной и не удивленной представлением, которое я устроила. Разве что чуть усталой. Или не чуть… Короткие волосы торчат во все стороны, глаза запали. Кончики пальцев — в кровавых мозолях, как иногда бывает у Джайян, когда та слишком увлечется игрой на гитаре.
— Вроде живая… А ты видела, что здесь было?
На ведьму или волшебницу она не похожа. Да и вообще к магии отношения не имеет, судя по всему. Просто…человек?
— Ну… Я видела бурю, вспышку в море, а потом вынырнула ты и поплыла к берегу. Я думала, тебя волны размажут.
Сейчас, когда она не пела, а говорила, в ее голосе не было ничего особенного. Низковатый для женщины, чуть хриплый. Как преображает его пение!
— И больше ничего? — не поверила я. Не может быть, чтобы она здесь оказалась случайно. — Сама-то почему сюда пришла? Шторм ведь.
Девушка стушевалась, пряча взгляд.
— Ну… ты только не считай меня сразу сумасшедшей… Я во все эти штучки с магией не верю, ты не думай… — я с трудом удержалась от смешка. Вот они, люди. Увидят чудо — и мимо пройдут, выкинут из головы. Чтоб жить не мешало, как "все нормальные". — Понимаешь, я здесь практически выросла, хотя и родилась в другом месте… Мы с тобой землячки, — вот почему она поет и общается на нашем языке. А я-то голову ломала… — Живу недалеко, там, за мысом, — она махнула рукой в сторону бушующего моря. — У меня с детства есть привычка — приходить на берег моря и играть для него. Иногда даже кажется, что оно мне отвечает… Потом я стала зарабатывать, отыгрывая маленькие концерты в отелях. И вот недавно, с год назад, я почувствовала, что-то не так. Море словно изменилось. Я стала его бояться. И в плеске волн я слышала песню. Жуткую, зовущую. Она мне не нравилась. Слишком… жадная, что ли. Из противоречия я попробовала заглушить ее… вкладывала в мелодию плеск тех, прежних волн. Понимаешь, — она снова смутилась, — мне казалось, что так правильно. Что море, живое море, будет благодарно мне за это.
Поднявшись на локте, я уже внимательнее оглядела девушку — не глазами. И почти сразу же заметила то, чего не видела раньше, столь же очевидное, сколь чудесное.
Она была бардом — настоящим Бардом, из тех, в чьей душе горит пламя призвания. Такие люди очень близки по своей сути к нам, ведьмам. Как нами правит стихия, заставляя делать то, что необходимо для поддержания баланса, так талантливыми людьми правит их дар-озарение. Стремление творить, созидать, противостоять разрушению и деградации… Зажигать новое пламя в сердцах людей.
Духи моря почувствовали угрозу в Древней, пришедшей с другого плана. Почуяли в ней чужачку. И позвали на помощь того, кто с детства был влюблен в перекаты волн, кто умел говорить на их музыкальном языке. Барда…
Усталость накатывала тяжелым маревом, игнорируя грохот волн и сбивчивый рассказ девушки. Больше всего хотелось закрыть глаза и спать, спать…
— Знаешь, э-э… как тебя зовут?
— Мирра.
— Знаешь, Мирра, а ведь я должна поблагодарить тебя, — изогнулись в улыбке мои губы.
Девушка удивленно вскинула брови:
— За что?
— За спасение жизни. Своей песней ты опутала чужака и позволила мне изгнать его. Сама бы я не справилась.
— О чем ты? — недоуменно воскликнула Мирра, отшатываясь. — Ты говоришь странно!
Я рассмеялась. Волшебство, бродившее в моих венах, подбивало на необдуманные поступки.
— Ты не веришь в магию, да? Зря… Твоя сила огромна, пусть ты и человек…
— А ты — нет? — с вызовом вздернула подбородок девушка.
— Нет, — усмехнулась я, дергая за нити. — Спасибо за все и, наверное, прощай.
Узор вспыхнул. Со стороны казалось, что я растворилась в снопе искр. На самом же деле, мне всего лишь пришлось слегка отвести глаза единственному свидетелю и добавить спецэффектов.
Девушка осталась сидеть на песке, открыв рот. Посмеиваясь, я поплелась к отелю.
Думаю, Мирра заслужила маленькое персональное чудо.
Ксиль?..
Мм?
Я больше не слышу ее.
Кого — ее?
Музыку. Она ушла.
Смех.
Вот и славно. Наконец-то мы остались вдвоем…
Ох, Ксиль…
Пересказывать все, что еще случилось этой ночью — долгое и неблагодарное занятие. Когда сила схлынула, накатила такая слабость, что я даже до номера не дошла, свалилась прямо на лестнице. Лучше всего в памяти отпечаталось покаянное явление Этны (оказывается, она со злости сознательно закрылась от меня) и то, как Тантаэ ругался с Самсоновыми, не хотевшими пускать нас с Этной в номер. В конце концов князь попросту собрал наши вещи и перенес их в свой коттедж, оставив напуганных теток возмущенно хлопать глазами.
К моему удивлению, Тантаэ ни единым словом не упрекнул меня за безрассудную выходку, хотя, кажется, был недоволен. Сказал только перед сном:
— Что ж, юная леди, надеюсь, после этого случая вы не возомните себя грозой демонов. Не хотелось бы мне потом присутствовать на ваших похоронах.
Я покраснела от смущения. Сейчас все мои действия, совершенные под влиянием магии и эмоций, казались ужасно безрассудными.
— Я буду осторожной, правда. Честное слово!
— Хотелось бы верить, — с сомнением покачал головой вампир.
Проснулись мы все, естественно, поздно. Князь великодушно уступил дамам постель, устроившись на диване, и теперь выглядел так, будто у него по меньшей мере все затекло. У вампиров так не бывает, но с Тантаэ бы сталось. Он даже насморком болеет, как обычный человек.
За завтраком (или уже ленчем?) в столовой мы, естественно, обсуждали мою ночную выходку. И тут оказалось, что накануне вечером Тантаэ просто сдержался, боясь "ранить мою психику, расшатанную борьбой с Древним". Досталось мне от князя изрядно! Наслушалась я много чего нелестного, но, по правде говоря, почти со всем в глубине души была согласна.
Этна помалкивала, она-то знала, как бывает, когда твоя стихия берет тебя под контроль, и ты начинаешь действовать не как человек, а как ведьма. Когда нотации закончились, перешли к подведению итогов.
То существо в море действительно было демоном. Повадки у него были почти как у сирен — заманить песней в море, чтобы человек сам утонул, выпить его смерть. Правда, не брезговала местная сирена и простым убийством, благо острые когти в наличии имелись. Подобно всем демонам, она была неподвластна магии, кроме истинной силы стихий, что косвенно подтверждало теорию о происхождении шакаи-ар от Древних. Откуда сирена появилась в заливе, узнать не удалось… Да мы с Этной и не стремились. Дальше расследованием должны были заняться люди, связанные с советом королев и шакарскими кланами. Куда уж детям соваться!
Зато мы узнали много интересного о своей соседке. Нет, я не одну из Самсоновых имею в виду, а Сианну. Оказалось, что этой милой девушке, имеющей шакарское происхождение, но еще не обращенной, уже за сорок лет и она состоит на службе у Пепельного князя, выполняя различные деликатные поручения. В данном случае служба состояла в том, чтобы ненавязчиво следить за нами и направлять наши мысли в нужное русло — чтобы обедать не забывали, не гуляли одни, спать ложились пораньше — в общем, вели себя прилично. Проще говоря — такая нянька для великовозрастных ведьм. А я ее еще подозревала в причастности ко всем этим убийствам, н-да… И ведь какая талантливая девочка — так скрыла свою сущность вампира, что ее никакое поисковое поле не прошило… А когда Тантаэ решил сам заняться нашей охраной, Сианна тихо отошла в сторону, изобразив влюбленность в туриста.