— Люди увидят нас, — констатирует она очевидное.
— И что?
— Не уверена, что хочу появляться вместе на публике.
— Ну, черт возьми, мне придется постараться, чтобы это не ударило по моему самолюбию, детка. — Я смеюсь. Хотя в глубине души задаюсь вопросом, что, бл*дь, во мне такого, что она не хочет, чтобы нас видели вместе.
— Дело не в тебе. Дело во мне, — говорит она, а потом добавляет: — Ну, и в моей семье. Я не хочу, чтобы все закончилось, но я уверена, что ты не захочешь видеть меня снова после того, как познакомишься с ними. И это нормально. Я понимаю. Это слишком. Но я хочу побыть эгоисткой и продлить это еще хоть ненадолго.
Я теряю дар речи. Кто в здравом уме может бросить эту девушку?
— Детка, я не знаю, с какими придурками ты встречалась в прошлом, но для того, чтобы прекратить наши отношения, потребуется нечто большее, чем знакомство с твоей семьей. — Я пожимаю плечами.
— Мы не встречаемся, Трэвис. Я имела в виду секс. Мне нравится секс. И ты вроде как хорош в нем.
— Только вроде? Прошлой ночью ты была больше во мне уверена, когда выкрикивала мое имя. — Мои пальцы скользят по ее ключицам, по гладкой коже, по горлу, прежде чем я поднимаю ее подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза. — И мы встречаемся.
— И когда мы это решили? Мы ведь только что познакомились.
— Я решил. Только что. Давай, поднимай свою прекрасную задницу, чтобы я мог отвести тебя на наше первое официальное свидание. — Я сползаю с кровати, прежде чем она успевает возразить, и сильно шлепаю ее по попе, чтобы заставить двигаться.
— Это действительно не очень хорошая идея, Трэвис, — говорит она.
— Все будет хорошо. Обещаю. Я захожу в свою гардеробную, перебираю пальцами несколько вешалок, пока не нахожу то, что ищу, и стягиваю его. Затем я выхожу и кладу на кровать. На ту самую кровать, с которой до сих пор не встала Лили.
— Костюм — это перебор для завтрака, тебе не кажется? — спрашивает она, изогнув бровь.
— Мне нужно успеть на самолет, и костюм — обязательное условие. После завтрака я планирую отвезти тебя домой, а потом сразу отправиться в ангар.
— О, — говорит она. — Хорошо, я встаю. Но предупреждаю, что не буду выглядеть так же хорошо, как ты в этом костюме. — Она жестом показывает на костюм.
Через сорок минут я уже иду по гаражу и держу за руку Лили — кстати, она выглядит просто охренительно. Ее губы накрашены яркой красной помадой, глаза — в стиле «смоки айс», а волосы собраны в высокий хвост, который я представляю себе намотанным на мой кулак. Она взяла одну из моих толстовок и надела ее в паре с черной мини-юбкой и туфлями в тон.
Мой взгляд скользит по ее телу.
— Черт, нам лучше вернуться домой, — стону я.
Лили поднимает на меня глаза.
— Почему?
— Потому что я не могу смотреть и не думать о том, чтобы трахнуть тебя, — говорю я ей.
Она широко улыбается, пока ее глаза осматривают меня с ног до головы.
— Да, я тебя понимаю.
— Лилиана? — окликает ее низкий голос с другого конца гаража.
Я оглядываюсь и вижу трех мужчин, направляющихся в нашу сторону. Я толкаю Лили за спину, кажется, к ее большому неудовольствию. Она хлопает меня по спине и пытается обойти.
Трое мужчин останавливаются перед нами, и прежде чем я успеваю даже подумать о том, чтобы пошевелиться, мне в голову направляют пистолет.
— У тебя есть две секунды, чтобы убрать свои гребаные руки от моей дочери, придурок, — хрипит мужчина в центре сквозь плотно сжатые челюсти.
— Папа, нет! — кричит Лили и бросается вперед, оказываясь между мной и стволом.
— Лилиана, отойди с дороги, — говорит он.
— Лили, отойди, — говорю я одновременно.
— Нет. Остановись. Боже мой! Я звоню маме. Это безумие. — Она не обращает внимания на пистолет, все еще нацеленный мне в голову, и поворачивается к двум другим мужчинам, стоящим за спиной ее отца. — Сделайте что-нибудь, идиоты. Не стойте просто так.
Но я не отвожу глаз от мужчины с пистолетом. Лили находится слишком близко к заряженному оружию, и мне это чертовски не нравится.
— Детка, я действительно хочу, чтобы ты отошла в сторону.
Я наблюдаю, как у ее отца слегка подрагивает челюсть. Но, кроме этого, его лицо лишено эмоций. Может, Логан был прав. Может, мою задницу действительно собираются пристрелить.
Неважно. Все равно стоит. Она того стоит. Я еще не знаю ее достаточно хорошо, но всегда доверяю своему чутью. А чутье говорит, что эта девушка стоит всех тех неприятностей, которые связаны с ее фамилией.
Или я просто сошел с ума.
— Отец, опусти пистолет. Ты не будешь стрелять в гребаного Трэвиса О’Нила, — бурчит самый младший в группе, вскидывая руку в мою сторону. Полагаю, это брат Лили.
— Давай, Тео, убери его. — Третий парень выхватывает пистолет из рук ее отца. — Слишком медленно, брат. — Он смеется, держа его в вытянутой руке.
— Мне он не нужен, чтобы убить его.
— Папа, прекрати. Мы уходим, — рычит Лили, дергая меня за руку.
— Он уходит. А ты нет, — говорит ее отец.
— Вообще-то, да. Если Лили хочет уйти, никто ее не остановит, — говорю я ему, начиная сожалеть о своих словах, как только они слетают с моих губ. И не потому, что я передумал, а потому, что это неуважительно, а моя мать воспитывала меня лучше. — Сэр, — добавляю я в конце. В конце концов, он ее отец.
— И кто, по-твоему, помешает мне остановить свою дочь? Ты? — спрашивает он, оглядывая меня с ног до головы.
— Если придется, то ради нее, да. — Я не отвожу взгляда.
— Черт возьми. Лил, уведи его отсюда, пока не стало слишком поздно, — третий парень встает между нами с тяжелым вздохом.
— Спасибо, дядя Маттео. Кстати, я позвоню маме. Надеюсь, у тебя сегодня много дел. Я бы не спешила домой на твоем месте, — обращается Лил к отцу, и не нужно быть гением, чтобы услышать угрозу, повисшую в воздухе.
— Лилиана, на пару слов, — отвечает он, прежде чем бросить на нее сердитый взгляд и отойти в сторону.
Лили снова поворачивается ко мне.
— Встретимся у машины. Дай мне секунду. Или, знаешь, если ты теперь хочешь уехать без меня, это тоже нормально. — Она не смотрит на меня, когда произносит последнюю фразу.
Я тянусь к ее лицу и поднимаю подбородок, чтобы она смотрела мне в глаза.
— Я никуда не уеду без тебя, детка. Я буду ждать тебя здесь. Иди поговори с отцом.
— Не трогайте его. — Лили тыкает пальцем в дядю, потом в брата, после чего проносится мимо них, стуча каблуками по цементному полу.
Я наблюдаю, как она подходит к отцу. Он заключает ее в объятия, и она прижимается к его груди.
— Знаешь, если бы ты не был Трэвисом, мать его, О’Нилом, я бы позволил ему пристрелить тебя.
Голос ее брата заставляет меня посмотреть в его сторону.
— Приятно слышать, — говорю я ему, протягивая руку. — Я Трэвис.
Он медлит всего секунду, а потом пожимает мне руку.
— Алессандро, ее брат. — Он кивает в сторону Лили, а затем добавляет: — Хорошенько запомни мое лицо, потому что, если ты причинишь ей боль, это будет последнее, что ты увидишь, и не будет иметь значения, как тебя зовут.
— Ну, я видел и похуже, — говорю я ему. — Уверен, ты встречал некоторых из моих товарищей по команде. Не все они такие красивые, как ты. — Затем я поворачиваюсь к третьему парню и представляюсь. — Трэвис.
— Маттео, ее дядя, — бурчит он и пожимает мне руку, хотя видно, что он этого не хочет.
— Ну что... хороший денек, да? — спрашиваю я, пытаясь прервать неловкое молчание, которое повисло между нами.
— Ты ведь завтра играешь в Нэшвилле, да? — спрашивает Алессандро.