— Хорошо. А это... — Он машет рукой между нами. — Этого не было. Меня здесь никогда не было.
— Принято к сведению. — Я киваю и смотрю, как самый страшный человек, которого я когда-либо встречал, выходит за дверь, захлопывая ее за собой.
Тяжело вздыхаю, поднимаю свою сумку и несу ее в спальню. На ходу проверяю время. Мне не терпится увидеть Лили. Ее семья может продолжать сыпать угрозами. Это не помешает мне хотеть ее.
Когда через несколько минут в мою дверь стучат, я выхожу в холл и открываю. Моя рука обвивается вокруг талии Лили, затаскивая ее внутрь, и мои губы прижимаются к ней.
— Черт, я скучал по тебе, — говорю я ей в рот, прежде чем протолкнуть свой язык внутрь.
— М-м-м, я скучала по тебе еще больше. — Улыбается она. Затем она отстраняется и пристально смотрит на меня. — Что он тебе сказал?
— Кто?
— Мой отец. Я знаю, что он был здесь. Так что он сказал?
— Откуда ты знаешь, что он был здесь?
— Я столкнулась с ним внизу, и он выглядел так, будто его поймали на месте преступления. Что он сказал? — снова спрашивает она.
— Ничего особенного. — Я пожимаю плечами. — Я хочу пригласить тебя куда-нибудь. На ужин. Но, черт возьми, еще больше я хочу трахнуть тебя. — Я отступаю назад и внимательно разглядываю ее. На ней узкая юбка-карандаш и светло-розовая блузка, под которой просвечивают очертания бюстгальтера. — Ты так одеваешься в офис? — Я качаю головой. — Черт, если с хоккеем ничего не выйдет, я должен устроиться к тебе, детка.
Лили смеется.
— По-моему, с хоккеем у тебя все в порядке. Ну что, поужинаем? Куда пойдем?
— Куда захочешь?
— М-м-м, ты любишь итальянскую кухню?
— Мне нравится есть тебя. Ты итальянка. — Я ухмыляюсь.
— А еще я русская. — Она смеется.
— Это чертовски сексуально. — Мои руки снова находят ее талию, и я тяну ее к себе.
— Мы можем что-то заказать, — говорит она. — Поедим голыми в постели, между оргазмами.
— Это звучит как отличная, черт возьми, идея, но ты заслуживаешь большего. Давай, пойдем. — Я хватаю Лили за руку и открываю дверь, пока у меня не возникло искушение принять ее предложение.
Лили сидит напротив меня, ее взгляд изучает интерьер ресторана.
— Ты уже ел здесь раньше? — спрашивает она меня.
— Нет, но я слышал, что здесь вкусно. А ты?
— Часто. Моя семья владеет им, — говорит она.
— Значит, я полагаю, еда хорошая?
— Очень. — Лили кивает.
— Тогда почему ты выглядишь так, будто предпочла бы оказаться где-нибудь еще? — Я вопросительно поднимаю бровь, а затем добавляю: — Мы можем пойти в другое место. Я не против.
— Нет, мне нравится еда. И мы уже здесь, так что стоит остаться. Я просто... Моя семья может быть немного сумасшедшей, как ты уже заметил, и я не хочу, чтобы кто-то выскочил из тени и напугал тебя.
— Детка, я уже говорил тебе, что меня так просто не отпугнуть. И твоя семья любит тебя. Не стоит за это извиняться, — напоминаю я ей.
— А какая у тебя семья? Каково было расти единственным ребенком?
— Одиноко, но родители у меня замечательные. Типичная семья среднего класса. — Я пожимаю плечом. Рассказывать особо нечего.
— Тебе было одиноко?
— Это случается, когда ты единственный ребенок. Вот почему, когда у нас появятся дети, это будет наша собственная хоккейная команда мальчиков.
— Я не собираюсь рожать хоккейную команду, и я не думаю, что биология так устроена. Нельзя просто заявить, что у тебя будут мальчики.
— Это не значит, что я не могу этого хотеть. — Я улыбаюсь ей, а она пожимает плечами.
— Что я могу сказать? У тебя будут невероятно красивые дети.
— Приятно знать, что ты ценишь мою личность. — Я смеюсь.
— По-моему, ты — полный набор, — говорит она. — Кстати, я вчера кое-что слышала.
— Ты что-то слышала? И что это было? — спрашиваю я.
— Что ты свободный агент и другие команды хотят тебя приобрести.
— Так и есть.
— То есть, если другая команда тебя купит — потому что, будем честны, ты хорош, и кто-то точно захочет тебя заполучить, — тебе придется уехать из Нью-Йорка, — говорит она.
— До этого еще много месяцев, Лили. Но раз уж ты заговорила об этом, как ты относишься к Канаде?
— К стране? — пытается уточнить она.
— Да, стране. — Я смеюсь.
— Это... Канада.
— Ты бы смогла там жить?
— Ты хочешь сказать, что переезжаешь в Канаду? — Она пристально смотрит на меня.
— Возможно. Я всю жизнь хотел играть за «Рыцарей», и мои представители ведут с ними переговоры, — говорю я ей. — Если я перееду в Ванкувер, хочу, чтобы ты поехала со мной.
— В Ванкувер? — повторяет она за мной, ее глаза округляются.
— Тебе не нравится Ванкувер?
— Нет, нравится. Просто... Неважно. Ты действительно спрашиваешь меня, согласна ли я переехать с тобой в совершенно другую страну?
— Да.
— Но мы едва знаем друг друга.
— Мы знаем друг друга достаточно, — говорю я ей.
— Но жить вместе? Это серьезное решение, — говорит Лили.
— Тогда давай порепетируем. Переезжай ко мне. Посмотрим, понравится ли тебе это. — Я ухмыляюсь, а она смеется.
— Ты действительно хочешь умереть.
— Я хочу быть с тобой, детка.
— М-м-м, как насчет того, чтобы двигаться вперед небольшими шагами? Я оставлю у тебя зубную щетку.
— Согласен. Но предложение остается в силе. Если я не в отъезде, хочу, чтобы ты была здесь со мной, Лили. Забудь. Я хочу, чтобы ты была здесь, даже когда меня нет. Мне нравится знать, что ты у меня дома. В моей постели.
— Я думала о том, чтобы снять собственную квартиру, — сообщает она, вместо того чтобы ответить на мое предложение.
— Почему? Моя достаточно большая для нас обоих.
— Потому что, во-первых, я хочу сохранить тебя в целости и сохранности. А во-вторых, я никогда не жила одна и хочу узнать, каково это, прежде чем съезжаться с кем-то.
— Хорошо. В этом доме много свободных квартир, и я слышал, что ты знакома с владельцами, так что, возможно, тебе стоит сначала поискать здесь, — предлагаю я.
— Ты ведь не привык к тому, чтобы тебе отказывали, правда?
— Нет. Я единственный ребенок, помнишь?
— Ну, сейчас самое время начать. — Лили смеется, и как бы мне ни было неприятно, что она отказывается от моего предложения, я восхищаюсь ее независимостью.
Глава пятнадцатая
Лилиана
Два месяца. Я встречаюсь с Трэвисом уже два месяца. Это было интенсивно. Чувства, которые я испытываю к нему, с каждым днем становятся все сильнее и глубже. Я так скучаю по нему, когда его нет дома. Прилетаю на все игры, какие только могу. Теперь я регулярно посещаю домашние матчи. Вместе с братом и кузенами. Но отказываюсь сидеть с ними в ложе. Вместо этого я остаюсь рядом со скамейкой запасных. Там, где я могу быть рядом с Трэвисом.
Есть что-то безумно возбуждающее в том, как он играет в хоккей. У него такая страсть к игре, какой я никогда раньше не видела. Хотя это ложь. Он также увлечен моим телом и доставляет мне все возможные виды удовольствия.
— Ты в порядке? — Трэвис тянется и берет меня за руку, отвлекая меня от моих раздумий.
— Ага, просто нервничаю. Что, если я им не понравлюсь? — спрашиваю я.
— Они полюбят тебя. Ну правда, как можно тебя не полюбить? — Он ухмыляется, глядя на меня.
Любовь. Мы еще не говорили этого друг другу. Люблю ли я Трэвиса? Да, я влюблена, но я не сумасшедшая и не собираюсь говорить ему об этом. По крайней мере, пока он сам не признается.
— Я просто... Я не хочу тебя смущать или что-то в этом роде.