— Ты никогда не сможешь смутить меня, детка. Ты само совершенство, и все, кто так не считает, могут идти нахрен, — говорит он.
Я улыбаюсь.
— Спасибо.
Свободной рукой Трэвис толкает дверь в дом его родителей. Это хороший дом. Два этажа, белый сайдинг с голубыми ставнями. И полная противоположность тому, как я выросла. Здесь нет вооруженной охраны, нет камер, следящих за всеми передвижениями, никто не проверяет каждый шаг, который мы делаем.
— Ты познакомилась с моей мамой. И поверь мне, детка, она уже любит тебя.
— Я виделась с ней один раз. На следующее утро после того, как мы переспали. Не самое лучшее первое впечатление, — шиплю я себе под нос.
— Ма, пап, вы здесь? — Трэвис игнорирует мои комментарии и кричит на весь дом.
— Здесь, — отзывается женский голос.
Трэвис ведет меня на кухню и указывает рукой на свою мать.
— Ма, это Лилиана. Лили, моя мама, Фрэнсис.
Миссис О’Нил вытирает руки о кухонное полотенце, прежде чем подойти к нам.
— Я знаю, кто она, Трэвис. Мы встречались. — Она смотрит на своего сына, а затем поворачивается ко мне. — Как ты, милая? Я так рада снова тебя видеть. Я все время уговаривала Трэвиса привести тебя к нам.
— Я в порядке. Спасибо, что пригласили меня. У вас прекрасный дом, миссис О’Нил, — говорю я, когда она притягивает меня к себе, чтобы обнять.
— Просто Фрэнсис. — Она отпускает меня с улыбкой, а затем снова смотрит на Трэвиса. — Твой отец возится с грилем. Идите туда. Я подойду через секунду.
— Я могу помочь? — предлагаю я.
— О нет, милая. Вы наши гости. Трэвис, предложи девушке выпить, — говорит она, прежде чем махнуть нам рукой.
— Пойдем, детка. — Трэвис ведет меня через раздвижную стеклянную дверь на террасу. — Пап, ты жаришь или кремируешь эти стейки? — шутливо обращается он к отцу.
Мужчина средних лет, похожий на Трэвиса, только старше, оборачивается с огромной улыбкой на лице. Он откладывает в сторону щипцы и подходит к нам.
— Ты, должно быть, Лилиана. Мой сын не перестает говорить о тебе. А я Шон. Я так рад наконец-то с тобой познакомиться.
— Я тоже, — говорю я ему и чувствую, как румянец заливает мои щеки.
— Папа, не ставь меня в неловкое положение. Она все еще думает, что я крутой, — ворчит Трэвис.
Я смотрю на его отца и качаю головой.
— Я позволяю ему так думать, но я видела его коллекцию фигурок из «Звездных войн». Как только я их увидела, уровень твоей крутости сразу упал. — Я смеюсь.
— О, ты мне нравишься. Давай, присаживайся. Что я могу предложить тебе выпить? — спрашивает мистер О’Нил.
— У тебя действительно хорошие родители, — говорю я Трэвису по дороге домой. — Нормальные.
— В отличие от кого? — Он смеется. — Ты ожидала увидеть инопланетян или что-то в этом роде?
— Нет, но ты знаком с моей семьей. С некоторыми из них. И они точно ненормальные, — напоминаю я ему.
— У тебя прекрасная семья, — говорит он.
— Правда? — спрашиваю я, приподняв брови. — Ладно, давай сделаем это.
— Что сделаем?
— Поедем ко мне. В дом моих родителей, — говорю я. Я еще не приводила Трэвиса домой. Я не хотела его пугать. Он много раз высаживал меня у ворот. Но я никогда не приглашала его внутрь.
— Хорошо, — говорит он, похоже, совершенно не волнуясь.
— Просто предупреждаю, что бы ты ни увидел у меня дома, ты этого не видел. — Я достаю телефон и отправляю маме быстрое сообщение.
Я: Мам, мы с Трэвисом едем к вам. Сделай мне одолжение, отправь папу по делам или еще куда-нибудь.
Мама: Он уже ушел. Но ты же понимаешь, он узнает, что ты привела парня, как только ты въедешь в ворота.
Я: Мы можем хотя бы на час притвориться нормальными? Один час.
Мама: Мы и так нормальные, Лил.
Снова убираю телефон. Я не пытаюсь спорить с мамой. Она знает, что это не так. Несмотря на то что она из мафиозной семьи, она выросла иначе. Ее родители были из враждующих семей — этакие Ромео и Джульетта в реальной жизни. Они сбежали вместе и вырастили мою маму и тетю Лайлу под псевдонимами. Так что она вроде понимает, но не до конца. Но она старается изо всех сил.
Когда Трэвис подъезжает к воротам, я по-итальянски говорю охраннику пропустить нас и прошу его подождать пятнадцать минут, прежде чем звонить моему отцу. Я знаю, что он этого не сделает. Люди моего отца преданы ему безоговорочно. Как и должно быть.
— Ты можешь припарковаться вон там. — Я показываю на край подъездной дорожки, и Трэвис притормаживает на свободном месте.
— Ты сейчас нервничаешь больше, чем во время встречи с моими родителями.
— Я просто не хочу, чтобы ты меня бросил, — признаюсь я.
Он поворачивается на водительском сиденье и приподнимает мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Лили, я обещаю, что не брошу тебя.
— Хорошо... — Я вздыхаю. — Когда мы войдем, они тебя обыщут. Такие правила. Мне жаль.
— Все в порядке. Давай, покажи мне этот дворец, в котором ты выросла. Мне не терпится увидеть твои детские фотографии. Держу пари, у тебя даже не было неловкого подросткового периода. — Трэвис смеется.
Я беру его за руку, и мы входим через парадную дверь. Не успеваем мы сделать и двух шагов, как трое мужчин останавливают нас.
— Мисс Валентино. — Они кивают мне.
— Это мой друг, Трэвис, — говорю я, водя рукой между ними. — Трэвис, это Джон, Майкл и Крис.
— Хорошо играл прошлым вечером, — говорит Крис, и легкая улыбка касается его губ, прежде чем его профессионализм берет верх. — Нам нужно обыскать вас, мистер О’Нил. Пожалуйста, вытяните руки.
Трэвис делает то, что ему приказано, а Крис похлопывает его по плечам.
— Ладно, хватит. Он хоккеист, а не убийца, — говорю я, беру Трэвиса за руку и веду его через огромный холл. Не могу не задаться вопросом, каково это — смотреть на этот дом его глазами. Я выросла здесь и никогда не знала ничего другого.
Я останавливаюсь, когда мы подходим к одной из гостиных, и ругаюсь себе под нос. Я знала, что не нужно было говорить маме о нашем приезде.
— Мама? — спрашиваю я, осматривая комнату, полную людей. Не просто людей, а членов семьи. Все мои тети здесь. Бабушка тоже. — Что происходит?
— О Боже! Неудивительно, что ты его прятала, — говорит моя тетя Савви, а затем присвистывает. — Черт, Лил, ты молодец.
— Убейте меня сейчас, — ворчу я, закрывая лицо руками.
— Прости, Лил, клянусь, я сказала только ей, — говорит мама, показывая в сторону моей тети. — Она уже была здесь.
— Трэвис, это моя мама, Мэдди. Мама, это Трэвис. — Я изо всех сил стараюсь справиться со смущением, пока представляю их друг другу.
— Приятно познакомиться с вами, миссис Валентино, — говорит Трэвис.
— Можешь звать меня Мэдди, — поправляет мама, заключая Трэвиса в объятия. Моя мама очень любит обниматься.
— Это моя бабушка, Холли, — объясняю я, а затем перехожу к тетям.
— Ты ведь останешься на ужин, Трэвис? Я уже сказала работникам кухни, чтобы они приготовили банкет, — больше утверждает, чем спрашивает мама.
— Мы не можем остаться, мама. У Трэвиса есть... дела. — Я пытаюсь быстро придумать оправдание и не справляюсь.
— Мы можем задержаться, детка, — вмешивается Трэвис. — Спасибо, миссис Валентино. Я с удовольствием останусь на ужин.
— Отлично! — Моя мать смотрит на меня с укором.
— Что за хрень здесь происходит?
При звуке голоса моего отца, доносящегося из дверного проема, все поворачиваются в его сторону. И я тут же заслоняю собой Трэвиса. Не думаю, что отец будет стрелять в него в комнате, полной женщин, но я бы также не исключила, что он может забыть о том, что у него есть зрители.