Я уже упоминала, что здесь холодно?
Я прожила в Нью-Йорке всю свою жизнь. Привыкла к смене времен года, к суровым зимам, но это совсем другое. Это другой вид холода. Я сижу здесь и жду, когда игроки выйдут на лед и начнут делать то, чем они обычно там занимаются.
Харпер рядом со мной просто вибрирует от восторга.
— Ты можешь поверить, что мы сидим здесь? Это просто потрясающе! — кричит она мне прямо в ухо.
— Ты же знаешь, что у моей семьи есть ложа? Мы могли бы быть там, в тепле, — говорю я ей, разглядывая пространство стеклянных окон, из которых открывается вид на каток.
— Но это не то же самое, что сидеть здесь. Подожди, пока начнется игра. Тогда поймешь. — Она подпрыгивает на месте от волнения.
— Ты же понимаешь, что, если мои кузены будут присутствовать сегодня на игре и заметят меня здесь, они потащат нас обеих в ложу.
— Им не придется, если я пойду добровольно. — усмехается Харпер. — Вряд ли я буду возражать, если Энцо захочет меня куда-то утащить.
— Фу, мерзость. И этого не случится. Поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь, чтобы один из этих альфа-самцов преследовал тебя.
— А как насчет твоего брата? Он младше, но у нас может получиться. — Она смеется.
— Этого не произойдет. — Я содрогаюсь при мысли о том, что одна из моих лучших подруг и Алессандро могут встречаться.
Просто нет.
Диктор начинает объявлять команды, и все вдруг вскакивают на ноги. Харпер дергает меня за руку, чтобы я тоже поднялась. Я смотрю на нее так, будто у нее выросли две головы. Она прыгает, кричит и скандирует какую-то чушь про «Бомбардиров».
Я наблюдаю, как на лед выходит группа игроков. Они скользят по катку, нанося удары шайбой во все стороны.
— Что они делают? — спрашиваю я.
— Разве ты только что не сказала мне, что у твоей семьи есть ложа?
— Да, и что?
— Ты ведь бывала здесь раньше? Ты уже смотрела хоккейный матч, верно?
— Я никогда здесь не была, и всякий раз, когда меня заставляют смотреть что-то, связанное со спортом, я игнорирую происходящее и переключаюсь на социальные сети. — Я пожимаю плечами.
— Это просто разминка. Они будут делать растяжку и все такое перед началом игры.
— Хорошо, тогда почему все ликуют так, будто они только что выиграли золотую медаль? — спрашиваю я.
— Кубок Стэнли. Они играют за Кубок, а не за золотую медаль. А мы болеем, потому что поддерживаем любимую команду. Ты тоже должна болеть, — объясняет Харпер, не отрывая глаз ото льда.
— Ага, поняла, — ворчу я, вздыхая. И, заметьте, я вижу облачко пара, когда делаю это. Интересно, здесь предусмотрен подогрев сидений? Если нет, то им следует подумать об этом.
— Не могу поверить, что ты сейчас сидишь рядом со мной в фиолетовом, — говорит Харпер.
— Что не так с фиолетовым? — Я прищуриваюсь, глядя на нее. — И это «Chanel», — замечаю я, проводя рукой по пальто.
— Я уверена, что так и есть, но фиолетовый — цвет команды соперников. — Она качает головой.
Я сажусь обратно и достаю из сумки телефон. Девушка не может так долго смотреть, как парни катаются на коньках по льду и бьют клюшками по шайбе. Мои глаза остаются прикованы к экрану, пока стук по плексигласу напротив не заставляет меня поднять взгляд. Игрок в красно-белой форме улыбается мне. Проницательные голубые глаза пронзают меня насквозь, а затем он разворачивается и уносится прочь.
Зрители за моей спиной в восторге от произошедшего. Они аплодируют и скандируют имя, которое я не могу разобрать.
— Кто это был? — спрашиваю я Харпер.
— Это был Трэвис, мать его, О’Нил. То, что ты вообще спрашиваешь об этом, просто... — Она снова качает головой, выражение ее лица недоверчивое. — Мне явно нужно многое тебе рассказать.
Игроки снова покидают лед, и я дергаю Харпер за руку.
— Куда они? Все закончилось?
— Нет, не закончилось. — Она смеется. — Все только начинается. Они идут в раздевалку. Скоро вернутся. — Харпер наконец садится и проверяет свой телефон. Она шумно выдыхает, и ее глаза округляются.
— Что случилось? — спрашиваю я, пытаясь заглянуть в ее телефон.
Харпер убирает его подальше.
— Пойдем, мне нужно проверить одного из игроков, — говорит она.
— Ты сегодня не работаешь, — напоминаю я ей.
— Я всегда работаю. Если они просят, я должна выяснить, в чем дело. Это займет всего секунду. — Она тянет меня за руку, пока я не встаю.
— Я могу подождать тебя здесь, — предлагаю я.
— И рисковать тем, что ты сбежишь домой? Ни за что. Ты посмотришь всю игру и станешь свидетелем того, как они выиграют, — говорит она решительно.
У меня не остается выбора, кроме как пойти с Харпер, когда она тащит меня за руку по трибуне. Она останавливается у прохода и показывает парню из службы безопасности свой пропуск. Он пропускает нас, и мы идем по зеркальному туннелю.
Но ничто не может подготовить меня к тому, где мы оказываемся. Я замираю на месте, заставляя Харпер остановиться передо мной.
— Что? — спрашивает она.
— Харпер, это их раздевалка, — шепчу я. Я чувствую, что все смотрят на меня. Им, наверное, интересно, что эта странная девушка делает в мужской раздевалке.
— Я знаю. Круто, правда? — Харпер улыбается и продолжает тащить меня за собой. Она останавливается перед одним из игроков. Тем самым, с голубыми глазами. — Эй, Трэвис, что тебе нужно?
Трэвис. Я пробую его имя на вкус, перекатывая между языком и губами. Он переводит взгляд с Харпер на меня.
— Твоя подруга, — говорит он, глядя в мою сторону.
— Прости? — спрашиваю я, снова с ужасом осознавая, что нахожусь в раздевалке команды.
— Ты оделась не в тот цвет, детка. — Он тянется за спину, достает что-то из сумки и протягивает мне. — Надень это. Это запасной свитер.
Я опускаю взгляд на его руку и зажатую в кулаке форму.
— Зачем? — спрашиваю я. Мне очень нравится мое фиолетовое пальто. Оно теплое. И, как я уже сказала, это чертова «Chanel». Не понимаю, почему они так переживают из-за того, что на мне надето сегодня.
— Потому что красный будет смотреться на тебе гораздо лучше, и это поможет нам победить. — Он ухмыляется.
— Красный поможет вам победить? Каким образом? — Я выгибаю бровь, пока моя рука тянется, чтобы взять свитер.
— Это на удачу, — говорит Трэвис.
Я смотрю на Харпер, а она пялится в ответ. Но я вижу это на ее лице. Именно то, о чем она думает.
Не спорь. Просто надень этот чертов свитер.
Трэвис берет меня за руку.
— Иди за мной, — говорит он, не оставляя мне выбора.
Только когда мы поворачиваем за угол, я понимаю, что моя подруга не пошла за нами. Она позволила этому громадному парню утащить меня Бог знает куда, чтобы сделать Бог знает что. Бросила одну.
— Ты можешь переодеться здесь, — говорит мне Трэвис, кивая на небольшую кабинку. — Никто тебя не увидит.
Я смотрю на него. Не знаю, почему я не возражаю. Но это так. Я расстегиваю пуговицу своего пальто.
— Под пальто у меня есть одежда, просто чтобы ты знал. Все равно никто ничего не увидит, — говорю я, стягивая пальто и передавая ему.
Трэвис без стеснения окидывает меня взглядом с головы до ног.
— Не хочу, чтобы тебя видели мои товарищи по команде.
Я закатываю глаза.
— С моей одеждой все в порядке, — говорю я, натягивая свитер через голову и расправляя его на себе. Затем я протягиваю руку, чтобы забрать пальто.