— Я...
Что я должна была сказать? Что я намеренно не сказала Трэвису, что знаю Монро? Что я не хотела, чтобы он попросил меня потянуть за ниточки, чтобы помочь ему подписать контракт с «Рыцарями»? Не то чтобы он произвел на меня такое впечатление. Но, судя по моему опыту, все меня для чего-то используют. И я просто не хотела, чтобы Трэвис попал в эту категорию. Не сейчас. Я хотела еще немного насладиться блаженным неведением.
— Лили? Что случилось? — Трэвис придвигается ко мне ближе и заключает в свои объятия.
— Не то чтобы я думаю, что ты такой, но я не сказал тебе, потому что ты упомянул, как сильно хочешь поехать в Ванкувер, и я...
— Ты думала, что я попрошу тебя об одолжении или что-то в этом роде? — Трэвис крепче прижал меня к себе.
— Я не хотела давать тебе возможность просить, — признаюсь я.
Я чувствую, как глубоко он вздыхает, как его грудь поднимается и опускается у моего лица.
— Детка, посмотри на меня. — Трэвис обхватывает ладонями мое лицо, заставляя встретиться с ним взглядом. — Я никогда — и я имею в виду никогда — не попрошу тебя сделать для меня что-то подобное, — говорит он. — Я люблю тебя, Лили. Я люблю все, что связано с тобой. Я с тобой, потому что ты дорога мне, а не потому, что у тебя есть какие-то гребаные связи.
— Я тоже тебя люблю. — Я улыбаюсь. — Мне жаль.
— Тебе не о чем сожалеть. — Губы Трэвиса касаются моих в легком, как перышко, поцелуе. Затем он улыбается мне в губы. — Я люблю тебя, — повторяет он.
— Я тоже тебя люблю.
— Я бы хотел, чтобы тебе не нужно было уезжать.
— Я тоже, — стону я, вспомнив об этом. Целый месяц в Италии без Трэвиса будет сущим адом. Слезы снова начинают катиться по моим щекам.
— Я буду скучать по тебе так чертовски сильно, — говорит он.
— И вполовину не так сильно, как я буду скучать по тебе.
Трэвис вытирает слезы с моих щек.
— Пожалуйста, не плачь. Это разбивает мне сердце, Лили.
— Мне жаль. Я делаю огромный вдох. — Обещай звонить мне каждый день.
— Не меньше пяти раз, — подтверждает он.
Моя мама садится на свободное кресло рядом со мной.
— Мне неприятно видеть тебя в таком состоянии, — говорит она.
— Каком? — спрашиваю я, продолжая смотреть в окно. Необъятное ночное небо кажется бесконечным.
— Как будто ты несчастна.
— Это не так, — отвечаю я, наконец обращая на нее внимание. — Просто месяц — это очень долго.
— Так и есть. — Она кивает. — Он тебе очень нравится, да?
— Я люблю его. — Я говорю тихо. Меньше всего мне нужно, чтобы меня услышали остальные члены семьи.
— Я вижу, — говорит мама. — Мне жаль, Лил. Я знаю, что это кажется долгим сроком, но месяц пролетит незаметно, и ты вернешься в Нью-Йорк, не успев оглянуться.
— Сомневаюсь, что он пролетит незаметно, мама, — бормочу я, снова глядя в окно.
— Ты можешь пригласить его приехать на выходные, — предлагает она.
Я поднимаю голову и смотрю на нее так, будто она сошла с ума.
— Не думаю, что папа согласится с твоей идеей.
— Я справлюсь с твоим отцом. — Она улыбается, и я качаю головой.
— Думаю, Трэвису уже достаточно угроз со стороны моей семьи.
— Тем не менее он все еще с тобой, а это о многом говорит.
— Говорит. Но отношения со мной не должны сопровождаться таким количеством багажа.
— Твой отец любит тебя, Лил. Он не знает, как справиться с тем, что ты стала взрослой.
Я еще раз глубоко вздыхаю, глядя матери в лицо.
— Трэвис попросил меня переехать с ним в Ванкувер.
Я вижу, как расширяются ее глаза, как она быстро оглядывает салон самолета и понижает голос до шепота.
— Ванкувер — это Канада?
Я киваю.
— Что ты собираешься делать?
— Я хочу быть с ним. Если он подпишет контракт, я поеду с ним, — говорю я.
— Ладно. — Она вздыхает. — Мы должны все правильно спланировать, и, возможно, нам придется привлечь бабушку, чтобы сообщить новость твоему отцу.
— Для следующего в очереди на управление империей, он, несомненно, настоящий маменькин сынок. — Я смеюсь.
— Они все такие.
— Спасибо, мам. Я люблю тебя, — говорю я, обнимая ее.
— Я люблю тебя больше всего на свете, Лил. Если от этого ты будешь счастлива, я найду способ сделать так, чтобы все получилось.
Я вижу, как на глаза моей матери наворачиваются слезы. И я понимаю, что вся эта ситуация находит отклик в ее душе. Она потеряла обоих родителей, потому что их семьи, наши семьи, не хотели, чтобы они были вместе. И что-то в ее голосе говорит о том, что она не хочет, чтобы история повторилась.
Глава восемнадцатая
Трэвис
Я говорил Лили, что месяц разлуки — это ерунда. Что она вернется в мои объятия раньше, чем мы успеем оглянуться. Прошла только половина этого срока, и я уже отчаянно хочу ее увидеть. Мы созваниваемся, общаемся по Facetime и переписываемся каждый день, но это не то же самое, что быть с ней рядом.
Черт, мой член становится твердым при одной только мысли о том, что я снова смогу прикоснуться к ней.
Следующие две недели не могут пройти достаточно быстро. Разница во времени заставляет меня ложиться спать позже, чтобы не пропустить ее звонки. Недостаток сна, боль, которую я ощущаю каждой клеточкой своего тела из-за разлуки с ней, угнетают меня.
Это также плохо сказывается на моей игре. А это просто пиздец. Раньше такого не было. Я не знал, что влюбленность повлияет на все аспекты моей жизни.
Изменил бы я это, если бы мог? Не позволил бы себе влюбиться так быстро и сильно? Нет, бл*дь.
— Ты выглядишь как дерьмо, — говорит Логан, усаживаясь рядом со мной на скамейку. Идет второй период, мы играем с «Рыцарями» на нашей домашней площадке. У нас нет ни единого шанса победить в этом матче, и осознавать это чертовски хреново.
— Как насчет того, чтобы больше сосредоточиться на игре и меньше думать о том, как я выгляжу? — отвечаю я.
— Отвали, — говорит он, качая головой.
— О’Нил, вперед, — кричит сзади тренер, и я перепрыгиваю через борт.
Я намеренно впечатываю Монро в борт со всей силы, ничуть не замедляясь.
— Чертов мудак, — ворчит он, пока мы боремся за шайбу.
Это отнимает у меня все силы, но я наконец-то могу помчаться в противоположном направлении, отобрав этот маленький черный диск. Я отрываюсь, Логан справа от меня, а сзади нас догоняют два чертовых рыцаря. Я пасую Логану и ускоряюсь, чтобы занять позицию. Оказываюсь перед сеткой, когда он отбивает шайбу мне. Я прицеливаюсь и отправляю ее в небольшое пространство между ног вратаря. Подпрыгиваю и поворачиваюсь, моя клюшка взлетает в воздух, а команда присоединяется ко мне, чтобы отпраздновать гол. Вся арена ревет вместе с нами.
— Да, бл*дь! — кричу я.
— Тебе повезло. Больше такого не повторится, — говорит Монро, когда я проезжаю мимо него.
— Это называется мастерством, а не везением.
На его лице появляется дьявольская улыбка.
— Как поживает Лилиана?
Моя спина выпрямляется. Я помню, что Лили сказала, что они просто друзья. Но что-то в том, как он задает этот вопрос, заставляет мою кровь застыть в венах.
— Что, черт возьми, ты только что сказал? — Я прижимаюсь к его груди.
— Я не заикался. Как Лил? На следующей неделе у нас выходные. Может, я съезжу в поместье в Италии и сам проведаю ее, — говорит он.
Моя клюшка падает на лед, за ней следуют мои перчатки, а затем моя правая рука с такой чертовской быстротой врезается ему в челюсть, что его голова отлетает в сторону.