— Мне... мне жаль, — повторяет она с новой волной слез, текущих по ее лицу.
— Это не твоя вина.
Она грустно улыбается мне, а затем поворачивается и выбегает из палаты.
— Черт, — шиплю я, пытаясь подняться с кровати.
— Остановись. Тебе нельзя вставать. — Мама бросается ко мне и осторожно давит на грудь.
— Мне нужно добраться до нее, — говорю я.
— Она вернется. Просто оставайся на месте, — говорит мне мама.
— Я пойду поговорю с ней. — Папа кивает в мою сторону, а затем выходит.
Доктор берет мою карту, опускает взгляд, затем смотрит на меня.
— Мистер О’Нил, вам очень повезло.
Повезло? Моя гребаная девушка только что выбежала из палаты в слезах, а я застрял здесь, в этой кровати, не имея возможности пойти за ней. Я не считаю это гребаным везением.
Но я решаю промолчать.
— Пуля не задела основные органы, и нам удалось остановить кровотечение. Если не будет инфекции, вы быстро поправитесь, — говорит он.
— Когда я смогу вернуться на лед? — спрашиваю я. Сейчас это не самая главная моя забота, но лучше знать.
— Это будет зависеть от вашего организма и того, как быстро он будет восстанавливаться. Полиция ждет, чтобы взять показания, — говорит он, не давая мне ответа.
— Они могут подождать, — быстро вклинивается моя мама.
— Мам, мне нужно поговорить с Грейсоном. Ты можешь найти мой телефон? — спрашиваю я.
— О, он в коридоре. Я попрошу его зайти и найду твоего отца и Лилиану. — Она наклоняется и целует меня в лоб. — Больше никогда не пугай меня так, Трэвис, — ругает она, словно я нарочно подставился под пулю.
— Не буду, — тем не менее говорю я.
Доктор выходит вслед за мамой, и я остаюсь один на целую минуту, прежде чем в палату входит Грейсон.
— Лили там? — спрашиваю я.
— Она с братом, — отвечает он, и моя паника немного ослабевает от осознания того, что она со своей семьей.
— Нам нужно поговорить. — Мой взгляд мечется между моим товарищем по команде и дверью.
— Подожди. — Грейсон подносит палец к губам, призывая меня замолчать. Затем он высовывает голову из двери, и в нее входит кто-то еще. Это Энцо, один из кузенов Лили. Он достает из кармана черную коробочку и щелкает выключателем.
— Что это? — спрашиваю я. Мне совсем не хочется вести этот разговор в присутствии Валентино.
— Глушилка, — говорит Энцо. — Никогда нельзя быть слишком осторожным. Тонкие стены и все такое. — Он пожимает плечами.
Я киваю и делаю вид, что прочищаю горло.
— Можешь принести мне воды?
— Я что, похож на твою гребаную медсестру? — ворчит Энцо.
— Пожалуйста, — добавляю я, переводя взгляд с него на Грея.
— Ты можешь прямо сказать, что не хочешь, чтобы я здесь находился. — Энцо ставит прибор на соседний стол, поворачивается и выходит из комнаты.
— Что происходит? — спрашивает Грей, как только дверь снова закрывается.
— Кто бы ни стрелял в меня... перед тем как нажать на курок, он сказал, что это для Лилианы, — говорю я ему. — Мне нужно, чтобы ты вытащил меня отсюда, Грейсон. Если за ней кто-то охотится, я не могу торчать в этой больнице.
— Если за ней кто-то охотится, им придется сначала разобраться с ее семьей. А этого не произойдет. Ты хорошо разглядел лицо этого ублюдка? Камеры были отключены.
Я качаю головой. Все еще немного расплывчато.
— Я не помню. — Я обвожу глазами комнату. — Мне нужно выбраться отсюда, — говорю я, отрывая от груди пучок проводов.
— Тебя только что подстрелили, чувак. Тебе лучше оставить свою задницу в этой кровати.
— Мне нужно найти Лили, — говорю я ему.
— Она с Алессандро. Он отвез ее в дом.
— В какой дом? — Я прекращаю свои действия и смотрю на Грейсона.
— Съемный, рядом с моим домом.
— Там безопасно? — Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.
— Почему ты не говоришь ее семье? Они могут защитить ее лучше, чем кто-либо другой. — Он вопросительно поднимает бровь.
— Я не хочу, чтобы она знала. Мне нужно, чтобы ты нашел способ обеспечить ей охрану так, чтобы никто не узнал почему, — говорю я ему, а затем добавляю: — Я знаю, что у тебя есть нужные ресурсы.
— Я позабочусь об этом. — Грей забирает маленькую черную коробочку и выходит как раз в тот момент, когда заходят мои мама и папа.
— Тебе нужно отдохнуть, Трэвис. — Мама нежно кладет руку мне на плечо.
— Мне нужна моя девушка, — говорю я ей.
— Она напугана и пытается справиться с ситуацией. Я не сомневаюсь, что она вернется, — говорит мама.
— Трэвис, успокойся, пока ты не причинил себе еще больше вреда. Тебе нужно поправиться. Если ты хочешь быть чем-то полезен этой девушке, то тебе нужно сосредоточиться на выздоровлении, — рявкает мой отец.
— Она нужна мне, — повторяю я тихим голосом.
— Я знаю, милый. Ты просто должен быть терпелив с ней, нужно чуть больше понимания. — Мама целует меня в лоб.
Мне это не нравится. Я чувствую себя беспомощным и не контролирующим ситуацию. Я знаю, что Лили винит себя, но, если уж на то пошло, именно из-за нее я все еще здесь. Это ее лицо не давало мне отключиться, пока не приехала скорая. Именно ее голос не давал мне поддаться тьме, которая грозила захватить меня. Я должен был вернуться к ней. Я не мог ее бросить.
— Ты нашла мой телефон? — спрашиваю я маму.
— Нашла. — Она открывает ящик рядом с моей кроватью, достает мой телефон и протягивает мне.
Я открываю мои сообщения. Хочу позвонить Лили, но не думаю, что она ответит. Однако она прочтет мои слова, поэтому я решаю написать ей.
Я: Я люблю тебя. Я знаю, что ты напугана, и мне жаль, что я вызвал у тебя такие чувства. Мне нужно, чтобы ты вернулась, Лили. Не убегай.
Я: Пожалуйста.
Появляется уведомление, сообщающее, что Лили прочитала сообщение, но она не отвечает.
Глава двадцать пятая
Лилиана
Я никогда по-настоящему не понимала, что такое сердечная боль. Я не знала, что это может быть так. Будто та, кем я была раньше, исчезла. Как будто мое сердце разрывается в груди, и в мире не хватит клейкой ленты, чтобы собрать его обратно.
Я также никогда не думала, что стану причиной своей собственной сердечной боли. Я сделала это сама. Я позволила себе поверить, что смогу быть с ним. Что я наконец-то нашла достойного мужчину, и у меня будет счастливая жизнь.
Вот только таким девушкам, как я, эта сказка не светит. В моей истории одно сердце должно быть уничтожено, чтобы другое продолжало биться. Я выдержу боль, отчаяние. Я выдержу все, если это будет означать, что с Трэвисом все в порядке. Я не стану причиной того, что его больше не будет. Я отказываюсь быть причиной его гибели. Вместо этого я стану своей собственной. Я даю себе еще один день, чтобы раствориться в своем горе, прежде чем похоронить все эти чувства где-то глубоко внутри и продолжать жить жизнью, которая мне больше не нужна.
Я не хочу возвращаться в Нью-Йорк и притворяться, что не оставила вторую половину своей души. Я не хочу продолжать жить так, как будто его никогда не существовало, но у меня нет другого выбора.
— Ладно, мы делаем это.
Я открываю глаза на звук голоса Грея и наблюдаю, как он подходит к окну и раздвигает шторы.
— Уходи. — Я переворачиваюсь на кровати и зарываюсь под одеяло.
— Нет, я не могу. Если ты собираешься устроить вечеринку жалости к себе, то с кем, как не со мной, Лил? В конце концов, я эксперт по самобичеванию. — Грей дергает за одеяло, полностью сбрасывая его с кровати.