Я следую за Алессандро в здание, когда он достает из-за пояса пистолет. Почему, черт возьми, я не ношу оружие? Это я могу исправить позже. Сейчас же я хочу сжечь это место дотла.
Алессандро захлопывает дверь, а затем направляет пистолет прямо в голову Грейсона.
— Где, бл*дь, моя сестра?
— Я не знаю, чувак. — Грей поднимает руки вверх. — Мы сейчас просматриваем записи.
— Где, бл*дь, этот твой дядя?
— Лу? — Брови Грея сходятся на переносице.
— У тебя есть другие? Где он, бл*дь, находится? — Алессандро шипит.
— Он в Торонто.
— Нет, его там нет. Он здесь. Что ему нужно от моей сестры? — Алессандро задает вопрос за вопросом, его рука вытянута, а пистолет нацелен прямо на Грея.
— Понятия не имею, но если он что-то с ней сделал, я сам его убью, — говорит Грей сквозь стиснутые зубы.
Вздох Авроры заставляет меня посмотреть в ее сторону, а затем на экран на стене, на который она смотрит. Лили выносят с арены. Ее голова свешивается набок.
— Она, бл*дь, без сознания, — рычу я. — Где, бл*дь, этот урод?
Грейсон берет телефон и звонит.
— Отец, где Лу? — спрашивает он. Я не слышу ответа, но Грей кивает. — Хорошо, — говорит он, кладет трубку и смотрит на Алессандро. — Оба наших отца будут через минуту.
— Поднимите запись с парковки. — Алессандро направляет пистолет на экран.
— Ты можешь опустить эту штуку, знаешь ли. Я тебе не враг, — говорит ему Грей, стуча по клавиатуре.
— Сейчас все мои враги, — возражает Алессандро.
Я не могу перестать смотреть на экран. Мы все просто стоим здесь, а Лили без сознания в руках у гребаного сумасшедшего. Я не отвожу взгляда. Ни когда в комнату входит толпа мужчин. Ни когда я слышу, как ее отец выкрикивает приказы. Даже когда чувствую, как чья-то рука ложится мне на плечо. Мои глаза прикованы к неподвижному изображению того, как ее уносят. Я достаю из кармана телефон и набираю ее номер. Не знаю, почему я не додумался сделать это раньше.
Звонок соединяется, и я включаю громкую связь.
— Ты действительно не знаешь, как понять чертов намек, да, парень? — Этот голос... тот же самый, который я слышал прямо перед тем, как меня подстрелили.
— Где, бл*дь, Лилиана? — рычу я.
— Она там, где ей и место. Со мной. Не волнуйся, ты еще увидишь ее. Но к тому времени будет уже слишком поздно. Она будет моей во всех отношениях.
Я смотрю на мистера Валентино. Его челюсть плотно сжата, взгляд сфокусирован, он внимательно слушает, постукивая по своему телефону.
— Продолжай говорить с ним, — шепчет мне на ухо один из дядей Лили.
— Она никогда не будет твоей, и мы оба это знаем. Когда я найду тебя, я, бл*дь, разорву тебя на части. Не могу дождаться, когда увижу, как ты, бл*дь, истекаешь кровью, — рычу я.
— Это громкие слова от никчемного хоккеиста. — Засранец смеется. — Выкладывайся на полную, парень. Я тебя не боюсь.
— Скажи мне, где ты находишься, и ты сам сможешь все оценить, — шиплю я.
Мистер Валентино поднимает глаза от своего телефона.
— Ты можешь его не бояться, Лу. Но попомни мои слова... когда я доберусь до тебя, ты будешь молить о пощаде. И я обещаю, что ты ее не получишь, — говорит он жутко спокойным голосом.
Телефон отключается. Мои пальцы сжимаются вокруг него.
Мистер Валентино бросает взгляд на мои руки, прежде чем снова поднять на меня глаза.
— Мы его вычислили. Пойдем.
Глава тридцать пятая
Лилиана
Я поднимаю руку к голове и потираю ее, пытаясь унять пульсирующую боль. Ничего не получается. Я напилась? Что, черт возьми, я сделала, чтобы заслужить такую пытку?
Я ломаю голову, пытаясь понять, что же я натворила. Последнее, что я помню, это то, как я была на арене и приняла решение пойти и поговорить с Трэвисом.
Я медленно открываю глаза и тут же жалею об этом, когда в них бьет ослепительный свет.
— Боже! — Я со стоном переворачиваюсь на другой бок и смотрю в сторону двери. Но ее там нет. Я смотрю на глухую стену и поднимаюсь на ноги.
Где я, черт возьми, нахожусь?
Мое размытое зрение начинает фокусироваться на предметах. Вещах, которые я не узнаю. Например, на белом мраморном комоде, на котором ничего нет. Или одиноком розовом кресле, примостившемся в углу комнаты. Я поднимаюсь с кровати, и мое тело болит от каждого шага, который я делаю в направлении двери, которая находится не там, где должна быть в нашем съемном доме.
Моя ладонь сжимает ручку. Я медленно поворачиваю ее и тяну. Ничего не происходит. Дверь не открывается. Я дергаю сильнее, потом еще сильнее. Какого черта? Сердце бешено колотится в груди, я делаю шаг назад и осматриваюсь. Должен быть другой способ выбраться отсюда. Я не могу быть заперта в этой комнате. Не могу.
Когда я замечаю вторую дверь, я хватаюсь за ручку и поворачиваю ее, вознося молитву, когда она поддается. Я ругаюсь под нос, когда понимаю, что это ванная.
Черт. Думай, Лили. Думай, черт возьми.
Что там папа всегда говорил?
Нас готовили к подобным ситуациям. И все же, когда паника накатывает, когда сердце колотится, а пот выступает на лбу, я не могу вспомнить, что должна делать. Я знаю, что мне нужно делать. Выбраться из этой комнаты. Оглядываю ванную и подхожу к окну. Оно старое, из тех, что можно сдвигать вверх и вниз, но сколько я ни пытаюсь его открыть, ничего не выходит.
Я возвращаюсь в спальню, отодвигаю плотные шторы и проверяю каждое из окон. Они заперты, и ключа от них нет. Когда я пытаюсь рассмотреть, что за окном, то не вижу ничего, кроме деревьев. Как будто меня держат где-то посреди леса.
Где я, черт возьми, нахожусь?
Опустившись на колени на ковер, я начинаю медленно дышать, чтобы успокоиться. Мне нужно подумать.
Найди оружие, все, что ты можешь использовать, чтобы нанести урон.
Слова отца проносятся у меня в голове. Мне нужно найти что-то, что я смогу использовать для защиты. Должно быть что-то, что угодно. Я поднимаюсь на ноги и подхожу к комоду, открывая один ящик за другим. Все они пусты. Затем я проверяю прикроватную тумбочку. Я наклоняюсь и заглядываю под нее, ощупывая все вокруг.
— Ну, это было бы слишком просто, — бормочу я про себя. Обычно у нас дома пистолет или нож прикреплен к нижней стороне такой мебели. Звук звякающих ключей заставляет меня выпрямиться и обернуться. Дверь открывается, и я моргаю, глядя на фигуру, заполнившую дверной проем. — Что происходит? Почему я здесь?
— Ты здесь потому, что была очень непослушной девочкой, Лилиана. Ты пошла и отдалась этому хоккеисту, хотя всегда должна была принадлежать мне, — усмехается Лу Монро.
Я качаю головой.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, Лу. Ты должен выпустить меня. Я смотрю ему за спину. На дверь.
— О, я так и сделаю, как только ты узнаешь свое место. Но прямо сейчас у меня для тебя сюрприз, милая. Я скоро вернусь. Никуда не уходи. — Он смеется, снова захлопывая дверь.
Я бросаюсь вперед и пытаюсь открыть ее, но она не поддается. Черт. Дядя Грея? Что, черт возьми, происходит? Я виделась с ним всего пару раз. Мы с ним даже ни разу не говорили. Мне просто нужно сохранять спокойствие. Мой отец уже ищет меня. Он найдет меня. И да поможет Бог любому, кто попытается встать у него на пути.
Я отступаю назад, когда дверь распахивается во второй раз, и в комнату входит другой мужчина с широко раскрытыми глазами, полными страха. Лу стоит у него за спиной, приставив пистолет к его затылку.