========== Часть 3 ==========
Гермиона Грейнджер проводила своего лучшего друга детства, всегда дружелюбно настроенного к ней бывшего одноклассника и извечного недруга и противника стольких словесных баталий, что даже лучшая ученица Хогвартса с её легендарной памятью бы затруднилась все перечислить, задумчивым взглядом…
Если бы когда-то в детстве Гермионе сказали, что она очень ревнива, девочка бы просто насмешливо фыркнула. Но жизнь показала, что порой ревность действительно является крупным фактором её поведения. Повзрослев, Грейнджер однажды поняла: причиной тому её комплексы и неуверенность в себе.
Когда-то Гермиона приревновала симпатичного ей друга детства к Лаванде Браун. Тогда девочка была просто уверена, что Рональд ей очень нравится, а их с Браун взаимный интерес, да ещё поверх личных подколок Лаванды в отношении самой Грейнджер, явно стал двигателем прогресса.
Какое-то время Гермиона даже не сомневалась, что влюблена в Рональда, вот только при первой же возможности проверить свои чувства, те рассыпались в прах подобно карточному домику. Похоже, именно такими они изначально и были: сотканными из одной выдумки и готовыми исчезнуть при первом же дуновении ветров жизни.
Весь год, который должен был стать её седьмым в Хогвартсе, Гермиона практически провела с Гарри. Нет, романтикой там даже и не веяло, этот карточный домик Грейнджер не строила даже в голове. Почему-то именно на Гарри она с детства смотрела исключительно, как на брата. Забавным было другое: в отличии от того же Рональда Уизли, Поттер всегда видел в ней именно девушку.
Невольно вспомнился Святочный бал на их четвёртом курсе: Рон, мямливший в отношении Гермионы: «Ты же девочка», – и Поттер, ощутимо пихнувший его под ребра. Да и когда Гермиона тогда показалась на вершине лестницы, облачённая в чудесное бальное платье и демонстрирующая результаты многих часов стараний, Гарри, в отличии от Рональда Уизли, удивления не высказывал. Только восхищение, хоть и исключительно братское.
Поттер прекрасно осознавал, что Гермиона привлекательная девочка, именно тогда Грейнджер это впервые отчётливо поняла. Но просто он отвечал именно теми чувствами, которые и сама Грейнджер испытывала к нему: братской любовью.
А ещё Гарри никогда над ней не подшучивал и не отвешивал в её сторону ироничных, саркастичных или насмешливых замечаний, будь они доброжелательными или нет. Во всяком случае, не в отношении её самой, скорее её рассуждений. Например, когда Гермиона очень сильно волновалась, что друга отчислят из Хогвартса после событий с Дементорами, Поттер с нескрываемой иронией напомнил, что сам намного больше боялся в результате оказаться в Азкабане. Но подобное Гермиона не находила обидным. Он ведь насмехался не над ней, а её логикой.
На свой последний, практически восьмой год, Гермиона и Гарри, пропустившие седьмой благодаря скитаниям и поискам крестражей, вернулись вместе. Рональд избрал помогать в магазине своего брата, дожидаясь их обоих, а потом они все втроем планировали пойти на курсы Авроров.
В принципе, им предлагали начать занятия и без этого восьмого курса, чем воспользовался Рональд, но Гермиона была уверена, что просто хочет закончить курс обучения и получить все возможные знания, а Гарри избрал ещё один год детства. Поттер надеялся, что теперь, когда Волан-де-Морт окончательно повержен, он просто сможет ещё чуть-чуть побыть подростком. Всё оказалось намного сложнее, и детство вернуть им не удалось, но последний год прошёл более-менее спокойно.
А потом они все втроем начали занятия на курсах Авроров, где, к своему огромному удивлению, столкнулись с Малфоем. На последний год в школу он не вернулся, занятый бесконечными разборками полётов в Визенгамоте. Нарциссу тогда оправдали, в большей мере из-за вмешательства Поттера, который вступился и за Драко. Сама Гермиона тоже свидетельствовала в пользу Малфоев.
Гарри напомнил, что смог победить того, о котором сейчас очень не любил даже вспоминать, исключительно благодаря палочке Малфоя. С пеной у рта доказывал, что его извечный недруг детства отказался опознать их в Малфой-меноре, чтобы помочь им. Аргумент, что тот их просто не узнал, Гарри отметал сходу, и Гермиона была с ним полностью согласна. Не изменились они тогда за несколько месяцев скитаний настолько, чтобы стать неузнаваемыми.
Занятия на курсах авроров потекли своей чередой, и очень скоро Рон Уизли вновь их бросил. Именно таким образом сформулировал тогда своё отношение к произошедшему Поттер в разговоре с другом, но Грейнджер лишь пожала плечами: почему-то она была уверена, что жизнь аврора не для Рональда.
Шестому Уизли действительно намного больше подошла работа в магазине брата, да и стремился Рональд в первую очередь к финансовому благополучию. В «Волшебных Вредилках Уизли» он был одним из Уизли, а не «напарником Гарри Поттера». А избежать постоянно «быть в тени Избранного», находясь рядом с Поттером в Аврорате, для Рональда Уизли оставалось невозможным.
Аластор Муди сходу поставил Гермиону в пару с Поттером. Оказалось, что волшебные психологические тесты лишь подтвердили опыт жизни: Гермиона и Гарри прекрасно работали вместе, дополняя и отталкиваясь друг от друга. Грейнджер по-прежнему была их «поисковиком информации», построением логических цепочек они обычно занимались вместе, и окончательное решение, как делал это с детства, принимал Гарри.
Идеальные напарники, согласились все вокруг. Но вот только больше не вынужденные держаться друг друга или, если следовать насмешливой корректировке Малфоя: «Грейнджер больше не обязана спасать задницу Поттера», Гарри и Гермиона стали слегка отдаляться друг от друга.
Внезапно вспомнились долгие размышления Распределительной Шляпы на первом курсе, в случае Поттера настаивавшей на факультете Слизерина, а для Гермионы убедительно советовавшей Рейвенкло. Грейнджер все больше задумывалась о своём будущем, внезапно осознавая, что ей совсем не улыбается перспектива всю жизнь гоняться за преступниками и тёмными волшебниками.
Гермиона приняла решение не сразу. Магглорожденная волшебница долго обдумывала ситуацию и своё будущее, пытаясь быть максимально логичной и не эмоциональной, но в конечном итоге поделилась своими сомнениями с Аластором Mуди.
И буквально на следующее утро с ней связался Отдел Тайн. Как оказалось, невыразимцы уже давно «положили на неё свой опытный глаз», но ждали, когда самая умная ведьма своего поколения сама поймёт, что она не ищейка. Быть может, с небольшой подсказкой, но разберется, что всю жизнь лезть под малоприятные заклинания и носиться по всей волшебной Англии в поисках преступников – это не её.
Отдел Тайн терпеливо ждал, когда Гермиона сама опознает, что намного больше получает удовлетворения именно от той стадии расследований, которыми с детства занималась: научных поисков. А в том, что Грейнджер придёт к подобному заключению и довольно быстро, невыразимцы не сомневались ни на минуту.
Когда Гермиона поделилась своими размышлениями с Поттером, к её огромному изумлению Гарри совсем не был удивлён подобным развитием. Казалось, парень словно ожидал нечто подобное, и мгновенно поддержал подругу в её решении.
Грейнджер перешла в Отдел Тайн едва не в тот же день, а Поттер остался на курсах Авроров. Очень долгое время Гермиона по-прежнему встречалась с ребятами, уже успевшими стать её друзьями, после занятий, и хотя сама мало чем могла поделиться с прошлыми однокурсниками и лучшим другом – дела невыразимцев требовали неразглашения, но с огромным удовольствием слушала их «боевые» рассказы.
А потом однажды, как всегда зайдя в бар, чтобы приятно провести время со старыми товарищами, Грейнджер остановилась, как вкопанная. Рядом с Гарри, на её месте, восседал Малфой. Гермиона даже несколько раз моргнула, словно пытаясь отогнать неприятное видение, но Драко не исчез. Заставив себя улыбнуться, Грейнджер направилась к ребятам, заметив подскочившего с места и приветливо махавшего ей рукой Гарри.
Естественно, Грейнджер осведомилась, какого дементора здесь оказался Малфой, хотя в душе прекрасно понимала: в принципе, тот имел намного больше прав присутствовать на посиделках своих однокурсников-авроров, чем она сама. А потом её огорошили «забавной» новостью, что Аластор Муди додумался поставить Поттера и Малфоя в пару. Сперва Гермиона приняла это за не очень удачную шутку, но потом ей рассказали, с каким успехом оба уже успели справиться с их первым заданием, покамест только тренировочным.