– Гермиона, – вопреки серьезности ситуации хмыкнул Поттер, не удержавшись. – Не знаю, как тебе, а по мне так это проклятие звучит, как венерическое заболевание.
Нотт скромно отвёл глаза, хотя Гарри очень сильно подозревал, что на самом деле Теодор изо всех сил пытался подавить рвущейся наружу хохот. Даже не смех, а именно не сдерживаемый, громкий, не аристократический хохот, на которой Теодор, а Гарри был в этом теперь уверен, вполне способен. Паркинсон явно не находила все это смешным, потому что опасно прищурилась и даже скрестила руки на груди для пущего эффекта. Гермиона же, вздохнув, только отмахнулась от друга и жестом показала Паркинсон, что та может приступать к сканированию.
Панси не заставила просить себя дважды, решительно сделав шаг в сторону Грейнджер. Правда, предварительно прищурившись:
– Грейнджер, а ты можешь отодвинуться от Нотта? Мы все знаем, что на нём это проклятие есть, – Паркинсон театрально закатила глаза. – Просто не хочу вводить никаких погрешностей.
– Согласен, Гермиона, – внезапно раздался от камина ледяной голос Малфоя. – Будь добра, отойди подальше от Нотта.
– И опять же, Малфой, я отказываюсь понять, каким боком все это относится к тебе, – пробормотала Грейнджер, но отошла на противоположную сторону комнаты. Теперь она оказалась рядом с Поттером, но, похоже, Паркинсон и это не устраивало. Бывшая слизеринка разместила Гермиону на довольно значительном расстоянии от всех, и только после этого несколько раз провела над ней волшебной палочкой, тщательно вычерчивая руну и старательно произнося заклинание. Усмехнувшись, Панси подняла глаза на Грейнджер и повторила процедуру ещё три раза. Только после этого она убрала волшебную палочку и вынесла вердикт:
– Чиста, как и должна быть новообретенная ведьма. Или другими словами, магглорождённая, – торжественно провозгласила Паркинсон и Гарри Поттер отметил сразу две вещи. Малфой совершенно не показал удивления этой новой информацией, а Теодор нахмурился, словно это вносило существенную помеху в его планы. Впрочем, именно Теодор заговорил следующим.
– В магический Англии не так много семей, на которые наложено это заклинание. Нотты, Малфои, Гринграссы. Впрочем, в последнем поколении у них наследников мужского рода нет. В магической Англии, насколько я знаю, это всё. Завтра в Отделе я пошлю запрос в другие европейские страны…
– Нотт, – холодно процедил Малфой, при этом прожигая взглядом Гермиону. – Ты сейчас отойдёшь в сторону и не будешь больше вмешиваться. Тебя это не касается.
– Зато тебя касается? – Теодор мгновенно пошёл в наступление. Поттер удивлённо приподнял бровь: таким он никогда Нотта не видел. – Если ты соизволишь вспомнить, в комплекте с этим заклинанием зачастую идёт ещё один драгоценный подарок роду: заклинание одного наследника. Даже если женщина и осмелится на вторые роды, результатом может быть только девочка. Так что, какому-то бедолаге о сыне очень важно узнать. Правда, мой отец всегда говорил, что там есть небольшая зацепка, я переговорю с его портретом. Или с другими портретами в галерее, кто-то же расколется, потому как мой отец со мной не разговаривает. Твой, правда, тоже может знать детали, как ты там с Люциусом?
– Давно не разговаривал, – машинально ответил Малфой, но тут же прервал себя. – Про оговорку я раньше не слышал, но тоже спрошу в собственной галерее. А запросы можешь никуда не посылать. Они не понадобятся. Как и я уверен, что ответ найду среди своих предков и очень сильно подозреваю, что они будут заинтересованы мне его рассказать.
– Малфой, сказать по правде, меня это уже утомило. Поэтому я скажу только один раз: к тебе это не имеет никакого отношения, – Гермиона одарила бывшего недруга, недавно объявившего о своих «серьезных намерениях» таким взглядом, что ей вполне мог бы позавидовать и сам василиск, вот только Драко и глазом не моргнул.
Зато Теодор Нотт нахмурился, переводя внимательный взгляд с Грейнджер на Малфоя, едва слышно, но весьма витиевато выругался себе под нос и отошел в другую сторону комнаты. Гарри Поттер почувствовал, как внутри всё холодеет, а ещё – довольно ощутимое желание добавить несколько не менее изысканных выражений от себя, чем только что сорвались с губ Нотта.
– Так уверена в этом? – Драко скрестил руки на груди и слегка склонил голову набок. – К слову, как звали того маггла, отца Александра?
– К слову, – казалось, Грейнджер была слегка удивлена, что Драко ещё не пошёл на попятную. – Ты слишком много себе позволяешь. Ещё немного, Малфой, и я начну подозревать, что ты меня ревнуешь к нему.
– Ревновать мне нет причины, – процедил Малфой, и в глазах Грейнджер появился лёгкий блеск ощущаемой победы. Правда, Гарри Поттер готов был поставить весь свой счёт в Гринготтс, что заранее праздновала эту победу Гермиона совершенно зря. – И причина отнюдь не в том, что ты считаешь.
– И что же я считаю, Малфой? – Гермиона, давно признанная одно из самых умных ведьм, явно отказывалась видеть все те красные флажки, игнорировать которые кроме неё никто в комнате больше не мог.
Поттер устало опустился в кресло, прекрасно сознавая: сейчас он не сможет ничего сделать, кроме как наслаждаться надвигающемся фейерверком. Малфой уже было открыл рот, чтобы выдать свою победную тираду, несомненно предназначенную разбить последнюю оборону Грейнджер, когда в комнате внезапно появилась Винки. На руках у маленького эльфа был Александр, которого Винки крепко прижимала к себе, а её глаза размером сейчас больше напоминали два внушительных блюдца.
– Госпожа Гермиона, – похоже, маленькая няня Александра была в таком шоке, что даже забыла о любых правилах этикета. - Госпожа Гермиона, я не виновата!
========== Часть 34 ==========
Комментарий к Часть 34
Итак, много деталей, которое просто увиделись и попросились в текст. Но и текста много, так что…
Гермиона перевела настороженный взгляд на Винки, а Гарри Поттер краем глаза успел заметить мгновенно материализовавшегося в противоположном углу комнаты Кричера.
Старый эльф семейства Блэк, сейчас выглядевший на редкость самодовольно, застыл на месте, скрестив руки на груди и буквально расплывшись в ухмылке. Всей своей сущностью и опытом аврора Гарри мог поставить что угодно: «огромному открытию» Винки Кричер был совершенно не удивлён. А ещё Поттер заметил, как, закатив глаза, вздохнул Малфой.
– Что там у тебя? – Драко нетерпеливо сделал знак рукой, и Винки, которая его обычно в грош не ставила, послушно заговорила.
– Я держала маленького господина Александра на руках, и мы проходили мимо одной двери. Я никогда раньше не могла открыть эту дверь, и даже Кричер, – Винки стрельнула огромными глазами в направлении старого эльфа. – Никогда её не открывал. Я точно знаю, она была заперта. Я не углядела, и маленький господин Александр потянулся к ней ручкой, и дверь тут же открылась. Дверь в картинную галерею семейства Блэк.
– Не мели чушь, – перебил её Поттер. – В доме на Гриммо 12 нет никакой картинной галереи.
– Или, мы с тобой никогда прежде не смогли отыскать вход, – вздохнул Малфой и перевёл усталый взгляд на Кричера. – А ты можешь так откровенно не светиться злорадством и самодовольством, честное слово. Дай мне секунду, я хочу что-то сказать, а потом можешь объяснять все детали. Я ведь уже вижу, что именно это тебе не жилось всем рассказать с самого начала, а я, сам того не подозревая, предотвратил эту познавательную повесть, когда запретил тебе даже заикаться о статусе крови или каких-либо других вещах в отношении наследия Александра.
После чего Малфой подошел к Грейнджер, сделал глубокий вдох и заговорил:
– Отца Александра звали Дерек, не правда ли? И прежде, чем ты сейчас взорвёшься фонтаном возмущений, что я за тобой следил или каким-либо другим образом нарушил личные границы, соизволь подумать, не созвучно ли имя этого так называемого маггла с каким-либо другим, да и вообще, не напоминал ли он тебе кого-то? Вы встретились в том самом кафе, о котором тебе рассказала Паркинсон. Ещё и Нотт при этом рассказе присутствовал. И еще, сперва несколько дней подряд к тебе подкатывали другие магглы, подозрительно напоминавшие твоих знакомых по волшебному миру, например, Поттера или Крама. К слову, за это можешь поблагодарить Гольдштейна, это было его наблюдение, что ты клюёшь на таких парней.